— Я не знаю… — Несмотря на колебания, я засунула визитку в открытую сумку.

— Просто придержи эту информацию и обдумай, — пожала она плечами. — И если решишь позвонить, скажи, что ты от меня. Он хорошо о тебе позаботится.

Я обняла ее и попыталась отбросить идею нанять частного сыщика, чтобы разузнать о новой подчиненной Уильяма. Он пришел бы в ярость. Отдел кадров уже провел проверку на судимости и тест на наркотики. Уильям обвинил бы меня в паранойе и сказал бы, что я сую нос не в свое дело.

Это была бредовая идея. Но опять же, какой от этого вред? И как он мог об этом узнать?

Нина

Прижимая телефон к уху, я обошла дальний берег озера и взглянула на стеклянный фасад здания «Уинторп», с поблескивающим на нем отражением воды и неба. Первый этаж занимали магазины, второй — «Уинторп Кэпитал». Техническим отделом были «оккупированы» третий и четвертый этажи, а на верхнем велась стройка — по слухам, он должен был стать домом для «Уинторп Девелопмент».

Мэтт был на третьей минуте длинной и растянутой истории о перевозке пропановых баллонов. Я перебила его, выходя на северную часть тропы, и вид на «Уинторп» исчез за рядом кипарисов. — Мне нужно бежать. Я позвоню тебе через пару часов. Я тебя люблю.

Он ответил взаимностью, и я закончила звонок, засунула телефон в боковой карман сумки.

Я действительно любила Мэтта. Несмотря на то, как развивались бы наш брак и отношения дальше, я всегда любила бы его, как минимум потому, что он был так самоотверженно влюблен в меня. Я могла бы позабавляться с Уильямом Уинторпом посреди стола Мэтта, и он все равно бы принял меня обратно. Умолял бы меня остаться. Приносил бы цветы и верил, что я их заслуживаю. Зачем мне уходить при такой непоколебимой верности и стабильности?

Моя первая интрижка была такой невинной. Похоть плюс возможность равняется сексу. Он был быстрым, грязным и бессмысленным, а восторг угас, как только мужчина вернулся к своей двадцатидвухлетней девушке.

Следующая длилась дольше. Череда полуденных встреч, где мое наслаждение увеличивалось по мере нашего сближения. Когда она закончилась, я мгновенно вернулась к охоте, подсев на будоражащий риск.

Младший и более красивый брат Мэтта стал следующим, и опасная близость только распалила мое возбуждение до нового уровня. После нашего первого раза он расплакался, огорченный своим поступком, и я никогда не чувствовала бо́льшего контроля. В конце концов, чем лучше повысить самооценку, если не знанием, что мужина рискнул ради тебя важнейшими отношениями в своей жизни?

Я наблюдала, как Уильям Уинторп завернул на тропу, задумчиво склонив голову. Он был человеком привычки, и я ускорила шаг, намереваясь перехватить его, прежде чем он пройдет мимо центра услуг, включавшего, помимо прочего, ресторан.

Уильяму было что терять. Идеальная жена. Идеальная жизнь. Репутация сообщества, его компании и благотворительного фонда. Рискнул бы он чем-то из этого ради меня?

Марк был звездочкой на моих погонах. Нед Плимут — кушем в миллион долларов. Роман с Уильямом Уинторпом значительно затмил бы обе интрижки. От одной этой мысли у меня напряглись бедра, дыхание участилось, и я с трудом заставляла себя идти медленно, непринужденно, сокращая дистанцию между нами.

— Нина. — Он резко остановился. — Что ты здесь делаешь?

— Нужно было развеяться. — Я оглянулась и с удовольствием заметила, что на дорожке никого нет. — Свежий воздух помогает.

— Ага, — усмехнулся он.

Я кивнула на сверкающее здание возле нас, меньшую версию башни «Уинторп», где располагалось небольшое бистро.

— На самом-то деле, я собиралась зайти поесть. Ты уже обедал? — спросила я, хотя прекрасно знала, что нет. Его расписание, как и все в его жизни, было точным. Долгая прогулка в одиннадцать тридцать, сопровождаемая обедом. Потом встречи, домой к семи. Тик. Так. Каждый день. Как его еще не убивала монотонность?

— Еще нет. — Он поколебался, взглянув на здание.

— У них потрясающий жареный сэндвич с сыром, — сказала я. — Тебе нужно его попробовать. — Я сделала пару шагов назад в сторону входа и дразняще улыбнулась. — Ну же…

— Сэндвич с сыром? — прищурился он. — Я думал, ты не ешь углеводы.

— Мне нравится иногда нарушать.

Я подмигнула ему и увидела, когда его решительность дрогнула. Веселая сторона всегда их цепляла. Темная и соблазнительная интриговала, а легкая и радостная в сочетании с благоговейным восхищением была крепким коктейлем, на котором хорошо взращивать плохие решения. Неожиданная комбинация обеих, и он был бы у меня в постели в течение месяца.

Он взглянул на часы, а я, развернувшись, стала подниматься на холм к зданию, демонстрируя свое главное достоинство, идеально подчеркнутое трехдюймовыми каблуками.

— Пойдем! — позвала я, не давая ему шанса отказаться.

Когда я дошла до входной двери, он оказался рядом, положил руку мне на поясницу и проводил меня внутрь с манерами истинного джентльмена. Я прикусила щеку изнутри в попытке скрыть улыбку.

* * *

Мой отец когда-то устроил со мной состязание на выпивание. Мы пили «Смерть после полудня». Наградой было покинуть бар. Чтобы победить, нужно было пить, пока другой не вырубится или его не стошнит. Мне было тринадцать, и бармену понравились мои груди. Он сказал это моему отцу на третьем стакане, а за четвертый мы заплатили тем, что он их грубо облапал. Меня вырвало десять минут спустя, пока тот самый бармен держал меня за волосы, одновременно стискивая каждую крохотную грудь, как будто выжимая молоко.

Грудные импланты были одной из первых вещей, оплаченных Мэттом, а второе улучшение и увеличение размера взял на себя Нед. Я полностью потеряла чувствительность сосков от операций, но все равно помнила грубое пощипывание рук того бармена.

— Хочешь сесть у барной стойки? — Уильям проследил за моим взглядом, который буквально не мог оторваться от бара, потому что воспоминания о состязании на выпивание были все еще свежими.

— А, нет. — Я все-таки отвела взгляд от темного пространства и быстро кивнула на столик у окна. — Как насчет того?

— Меня устроит.

Мы расселись в неловкой тишине, и я заставила себя пристыженно поморщиться.

— Извини. Я нервничаю.

— Нервничаешь? — удивился он и рассмеялся, приглаживая галстук. Напряжение из его осанки исчезло. — Почему?

— Я не знаю. Ты могущественный. И, честно говоря, гениальный. Я не понимала, насколько, пока мне не довелось увидеть тебя в деле, в офисе. — Я поковыряла край своего меню и зарумянилась. — Это пугает.

— У нас уже были встречи. Тогда ты не казалась напуганной.

— Ну, не знаю, — засмеялась я. — Вне офиса все по-другому. Нет стеклянных стен, за которыми можно спрятаться.