— Ну и вода у вас! Ничего лучше никогда не пил, — сказал Петька.

— Это вода из Хрустального ключа, того самого, что питал озеро. Она силы прибавляет, — сказал Затычка.

При упоминании о силе, Петька вспомнил про испытания, и настроение у него испортилось. Даша подумала о том же и внутренне вся сжалась. Ребята не знали, какие испытания им еще предстоят.

Лакомка суетился, расставляя на столе приборы, но Петька решительно отодвинул от себя тарелку.

— Ладно, хватит нам зубы заговаривать. Давайте сначала ваши испытания, — сказал он.

— Так вы их уже выдержали! — хором воскликнули Борода и Затычка.

— Когда? — так же хором удивились Даша и Петька.

— Только что. Подвеска-подковка сделана не из простого серебра. Тот, у кого в сердце есть хоть один черный уголок, не мог бы даже прикоснуться к ней. А от доброты она начинает блестеть, — сказал Борода.

— Сталь на кинжале заколдованная. Он помогает только тому, кто защищается. А если вздумаешь с ним нападать, то кинжал против тебя обернется. Его не мог выбрать злой человек, — продолжил Затычка.

— А вода из Хрустального ключа делает добрых людей сильными, и усталость снимает, а злой пригубит, — себе на погибель, — объяснил Лакомка.

— А говорили, что ваши испытания на проверку силы, — недоуменно сказал Петька.

— Правильно, нет ничего сильнее добра.

— Ну, это только в сказках добро всегда побеждает, — скептически усмехнулся Петька.

— Нет, добро побеждает всегда, только вы, люди, не всегда это замечаете. Зло хитрое и о себе кричит, а добро дело делает, да помалкивает. Вот зло и заметно больше.

— Эх, так бы сразу и сказали, а я-то думал, может драться с кем надо, или штангу таскать, — засмеялся Петька, а за ним и все остальные.

Из кухни потянуло вкусным ароматом горячих булочек. Лакомка в белоснежном фартуке и поварском колпаке был такой толстенький и аккуратный, что сам его вид возбуждал аппетит. Ребята вдруг поняли, как они проголодались. Выбрать что-нибудь из длинного меню было не так-то просто, все хотелось попробовать, — поэтому Лакомка решил принести угощения на свой вкус. Вскоре стол ломился от яств. За трапезой заговорили о Хрустальном ключе.

— Вы бы нам дорогу к нему показали, — сказал Петька, уписывая за обе щеки брусничный пирог.

— Но мы не знаем дороги, — развели руками гномы.

— Как же так? А воду где взяли? — Петька был уверен, что гномы знают, где находится ключ, только не хотят открывать секрет.

— С тех пор, как озеро стало болотом, ключ запрятан глубоко под землей за крепким запором. У нас с прежних времен остался один бочонок ключевой воды. Мы бережем его как зеницу ока и даем лишь тем, кому занеможется.

— Что же вы, так ни разу и не попытались дойти до ключа и отпереть его? — недоверчиво спросил Петька.

— Ключ может отпереть только человек с горячим сердцем. К тому же дорога к нему лежит через Долину Миражей, — сказал Борода.

— А что это за Долина Миражей? — спросила Даша.

— Этого никто сказать не может. Гномам туда путь зака- зан. Кто в Долину ходил, назад не возвращался, — покачал головой Борода.

— Как же никто? А Сердитый? — вставил свое слово Затычка.

— Что толку? Лучше б он не вернулся совсем. Не поймешь, кто он теперь: то ли карлик, то ли гном. Вечно злой, ни с кем не разговаривает. Вроде что-то мастерит, а толку чуть.

— А может, он все таки согласится поговорить с нами? — спросила Даша.

Гномы переглянулись и, посовещавшись, решили, что попытка — не пытка. Надо сходить к Сердитому гному. Уж если кто и знает тайну Долины Миражей, так только он. Закончив трапезу, дети поблагодарили Лакомку, и Борода с Затычкой повели их к домику Сердитого. Домик стоял на краю улицы ремесленников, и хотя был похож на соседние, почему-то казался одиноким и унылым. Подойдя поближе, ребята увидели, что отличало его от других. Он был очень запущенный. За тусклыми давно немытыми окошками едва просматривались серые от пыли занавески. Над дверью висела огромная паутина, а прямо возле порога выросла большая куча мусора. Из домика доносился то стук молотка, то скрежет напильника, но даже голоса инструментов, звучали как-то натужно и безрадостно.

Затычка постучал в дверь. В мастерской все стихло, но дверь не открылась. Затычка постучал снова. На этот раз сердитый голос крикнул:

— Убирайтесь! Не мешайте работать!

— Фу, как невежливо, — сказала Даша.

Дверь приоткрылась, и оттуда выглянул насупленный гном:

— Кто это сказал? У нас что, — появилась новая Белоснежка?

— Совсем не Белоснежка, а Даша, — сказала Даша, и протянула гному руку. Тот нерешительно пожал ее, сердитая складка между его бровей разгладилась, а губы дернулись в подобии улыбки, но наверное, по-настоящему гном улыбаться не умел.

— Нам нужно идти через Долину Миражей, а, говорят, вы знаете ее тайну, — продолжила Даша.

Стоило ей это произнести, как гном отчего-то разозлился и закричал:

— Нет-нет! Не смейте ходить в Долину Миражей! Никогда, никогда, никогда! А теперь убирайтесь отсюда! — он хотел захлопнуть дверь, но Петька подставил ногу и помешал ему.

— Ты лучше не сердись, а толком расскажи, что там и как. Назад нам пути все равно нет, так что, хочешь — не хочешь, а придется идти через эту злосчастную Долину, — сказал Петька.

Через Долину пройти нельзя. Раз попавший в нее никогда не останется самим собой. Она пожирает всех, кто туда попадает. Не ходите в Долину Миражей, этим вы навлечете беду и на себя, и на Город Мастеров, — грустно сказал Сердитый гном, и в глазах его блеснули слезы.

Петька задумался, а потом сказал:

— Знаешь, ты лучше не темни, а расскажи без обиняков, что это за Долина такая, а там мы сами решим, стоит нам туда идти или нет.

— Конечно, мы сами решим, — поддержала Петьку Даша.

Гном вздохнул, задумчиво оглядел ребят и, приоткрыв дверь ровно настолько, чтобы они могли войти, кивнул:

— Что ж, проходите. Я поведаю вам тайну Долины Миражей.

Ребята прошли в мастерскую, но прежде чем Сердитый гном захлопнул дверь, в нее протиснулся Затычка:

— Погодите. Как же без меня?

За порогом остался только Борода. Сердитый вздохнул, махнул рукой и сказал:

— Не хотел я рассказывать гномам свою историю. Стыдно мне. Да, видно, от позора не скроешься, сколько ни прячься. Раз уж так получилось, слушайте все. Пускай другим наука будет.

Он впустил Бороду, и начал рассказ.