– Атланты изолировали гены, управляющие старением. У исследователей дальнего космоса они отключены. Процесс воскрешения берет зародыш, затем имплантирует воспоминания и взращивает его до примерно моего нынешнего возраста.

– Затем ты выходишь из трубы, готовая начать с того места, где прервалась, – подхватил Дэвид.

– Правильно. Но со мной такого не случилось. Я была зародышем, плененным внутри тела собственной матери. Я получила воспоминания атланта – те, которые Янус хотел мне вернуть, но труба не могла развить меня до стандартного возраста. Я родилась, как человек, и жила человеческой жизнью. Я накопила свои собственные воспоминания. – Она улыбнулась. – В части их фигурируешь ты. А затем грянула Чума Атлантиды. Полагаю, излучение заново запустило процесс воскрешения, эволюционные компоненты. Этот процесс пытается перезаписать накопленные мной воспоминания, но дает сбой. В процесс воскрешения встроена отказоустойчивость. Если мозг поврежден или воскрешение не удается, труба уничтожает биологические ткани и утилизирует их. И начинает заново.

– Но ты не в трубе.

– Совершенно верно. Но прошитый процесс тот же самый. Мой мозг, а конкретно мои височные доли завершат работу через несколько дней – от четырех до семи, – а затем мое сердце остановится и я умру.

– А ты не воскреснешь?

– Нет. Трубы в этой части корабля уничтожены.

Перед мысленным взором Дэвида встала картина, как четыре трубы растрескиваются и рассыпаются по полу кучей белого праха.

– Так лучше. Если б я воскресла, то была бы в том же самом возрасте, с теми же самыми воспоминаниями и с тем же самым неврологическим расстройством. Исход был бы тот же самый. Я бы умирала несметное число раз.

– Чистилище. Как у атлантов в Антарктиде.

– Уж лучше так, – кивнула Кейт. – Я умру здесь и больше не воскресну. Очень мирно и покойно.

– Черта лысого!

– Тут я ничего не могу поделать.

– Так к чему же это все? – указал Дэвид на стеклянные резервуары.

– Я пыталась получить доступ к утраченным воспоминаниям в надежде, что они могут скорректировать мое состояние.

– И?.. – во все глаза уставился на нее Дэвид.

– От них ни следа. Должно быть, Янус их удалил. В толк не возьму, как именно – насчет хранения памяти воскрешения действуют строжайшие регламенты. Возможно, компьютерное ядро было повреждено во время теракта. Некоторые воспоминания испорчены. Я надеялась отыскать какие-нибудь подсказки на предмет врага, уничтожившего мир Атлантиды, врага, который однажды может явиться и на Землю. Это лучшее, чем я могла занять оставшееся у меня время.

– Неправда!

– А что я должна делать, по-твоему?

– Уйти.

– Я не могу…

– Я не стану смотреть, как ты умираешь тут, в лаборатории, плавая в сосуде, как какая-то подопытная крыса. Пойдем со мной…

– Не могу.

– Можешь. Послушай, я вырос на маленькой ферме в Северной Каролине. У меня примерно половина степени доктора философии по средневековой европейской истории, и я отличный стрелок. Вот примерно и все обо мне. Все это настолько далеко за рамками моего понимания, что теряется где-то за горизонтом, но я пройду эту дорогу до самого конца, куда бы она ни завела, – если только мы будем вместе. Я люблю тебя. По правде говоря, ты единственное существо, которое я люблю на всей этой планете. Мы можем уйти отсюда. Я могу позаботиться о тебе. Ты можешь умереть как человек. Мы можем насладиться временем, оставшимся у тебя, прожить каждый день на всю катушку.

– Не знаю…

– Да о чем тут думать?!

Кейт отступила от него.

– Я не собираюсь удирать, чтобы увянуть и умереть. Я хочу сражаться. Я собираюсь продолжать. Я сделаю, что могу, чтобы помочь людям. Вот почему я стала ученым. Вот чему я посвятила свою жизнь и не отступлюсь в свой последний час ради парочки дней комфорта. Вот чему я хочу посвятить свои последние часы.

– А умереть с достоинством? Провести оставшееся время со мной?

– Этого я тоже хочу.

– Я могу вытащить тебя отсюда силком, если тебе будет от этого легче.

– Я тебя не боюсь, – улыбнулась Кейт.

Не удержавшись, Дэвид тряхнул головой и расплылся в улыбке.

– Хочу тебе напомнить, что я вышколенный убийца.

– Я боюсь только необученных убийц.

Он почти помимо воли рассмеялся.

– Невероятно. Послушай, единственное, о чем я прошу, – это чтобы ты обдумала возможность уйти отсюда. «Иммари» разбиты. Чума излечена. Ты отдала довольно. Утро вечера мудренее. Давай поговорим об этом поутру, и надеюсь, мы уйдем вместе.

Дэвид двинулся к дверям.

– Ты куда?

– Мне нужно на свежий воздух.

* * *

Пол смотрел на бурлящие тучи в иллюминатор, гадая, ураган это или всего лишь сильная буря. Налетел дождь – сперва порывами, а затем сплошной пеленой воды, толкавшей самолет вниз, заливая двигатели и швыряя Пола, Мэри и троих военных туда-сюда.

Самолет вильнул и снова ухнул вниз, подбросив Пола так, что ремень безопасности больно врезался в живот. Он почувствовал, как ладонь Мэри ложится на его руку, и крепко ее пожал, гадая, удастся ли им дотянуть до Марокко.

Посадочный модуль «Альфа»

На глубине 1200 футов ниже уровня моря

Близ северного побережья Марокко

Если прежде в уединении нуждалась Кейт, то теперь настал черед Дэвида.

Шагая по тесным коридорам корабля и подымаясь на лифте в сырую темную штольню, ведущую на поверхность, он старался не думать, но помимо воли мысли его то и дело обращались к неизбежному решению: остаться или уйти.

Решение остается за Кейт, и каким бы оно ни было, Дэвид понимал, что останется с ней рядом до самого конца, несмотря ни на что.

И только уповал, что конец этот придет не здесь – в этом холодном, темном, чуждом месте. Ему представлялось, как они сидят рядышком у камина в доме его родителей – он читает, она задремывает в его объятиях, как они отсыпаются чуть не до полудня, не спеша никуда и ни ради кого, и все им до лампочки. Они это заслужили. Они свой долг выполнили.

Полнейшую тьму круглой штольни нарушал лишь блеклый свет звезд, и в конце концов Дэвид вышел из нее на залитый лунным светом склон горы. На поддонах у входа стояли несколько ящиков припасов, некоторые коробки были вскрыты и частично опустошены Дэвидом и Мило, питавшимися этими пайками. Берберы, контролирующие Северное Марокко, регулярно их снабжали, чувствуя себя в долгу перед Дэвидом, который помог им захватить базу «Иммари» в Сеуте. Вдали переливалась огнями обширная база. Прожекторы на сторожевых башнях обшаривали своими лучами периметр. Дальше сияли огоньки административных и жилых зданий.