«А теперь смотри как надо!», — с бахвальством воскликнул Хэмграт и, вскинув мои руки вперёд, выпустил зелёных агрессивных змей в сторону Тьмы князя. Моя магия, чувствуя уверенную руку опытного мага, ломанулась с предвкушением приложить Чёрного о стены участка. Но князь, очевидно хорошо помнил, как я его уделала при первой нашей встрече. Наша магия сцепилась, крепко переплетаясь и тут же рассыпаясь в пепел. Хэмграт был сильнее, уничтожая Тьму и приближая потоки моей магии к князю. В последний момент он увернулся от удара, отпрыгнув в сторону.

На площади раздался общий удивлённый вздох. И удивление было вполне понятным — я не могла владеть такой мощью, будучи несовершеннолетней. Опыт дракона внутри меня помог сконцентрировать мою магию до предела.

«А сейчас, как в индийских фильмах!», — завопил Хэмграт в голове.

— Бонсай!!! — заорал дико Хэмграт и побежал как бешенный на князя. Оро с Пухе и Диной ломанулись за моим телом.

«Ты что творишь, дебил!», — заорала я в голове, глядя на ошарашенного Уигла, на которого стремительно надвигалась вся наша дикая процессия.

«Импровизирую, я магию твою израсходовал», — тут же ответили мне, продолжая орать: «Бонсай!» на бегу.

«И не спрашивай, что такое бонсай, я сейчас не объясню, — продолжал болтать Хэмграт в моей голове. — Пусть думают, что заклинание или проклятье».

— Оро! — раздалось в толпе. — Пухе!

Псы внезапно развернулись и побежали в сторону позвавшего их мужчины. Моя магия больше не держала их при мне. Хэмграт, потеряв основную поддержку, резко остановил моё тело прямо напротив Чёрного.

— Упс, — произнёс он. — Дина, линяем.

Он резво развернулся и побежал круг почёта возле окруживших нас плотным кольцом магов. На нас ошарашенно смотрели, и никто не пытался остановить. Хозяин ласкал своих мёртвых собачек, стоя на коленях, те шипели, высказывая свою радость от неожиданной встречи. Дина истерично обгавкивала всех. Мы красочно продолжали забег, заходя на второй круг.

«Ты чего творишь, дохлятина!», — возмутилась я, не выдержав.

«Я застрял в тебе!», — порадовал меня Хэмграт, продолжая бежать.

Да мне в самом страшном сне такое не могло присниться.

Во мне застрял дракон!

Чёрный с любопытством наблюдал за моим бегом по кругу. Кажется, он понял, что моя магия дала сбой. Я ему даже улыбнуться не могу в отместку. А в толпе зрители уже откровенно ржут надо мной. Гад чешуйчатый, наверняка ведь знал, что оставит меня без магии.

«Что будем делать?», — поинтересовался Хэмграт и остановился, тяжело дыша. Дина продолжала бегать вокруг меня и пугать мир своей злобностью.

«Упокоим тебя для начала», — мрачно ответила я и мысленно сложила руки на груди в замок.

«Я не согласен, я только почувствовал жизнь», — возмутился дракон и вслух выкрикнул:

— Верните папеньку, сволочи!

«Тебя не зря убили», — констатировала я факт.

«Злая ты», — фыркнул дракон и принял наглую позу. Руки в бока, подняв гордо подбородок.

— Кто ты? — тихо спросил князь, не сводя внимательного взгляда с моего оккупированного драконом тела.

— Аттея! Некромантка! — продолжал наглеть Хэмграт, заставляя меня мысленно разрыдаться.

— Станцуй, Аттея, — потребовал Уигл, сверля меня тяжёлым взглядом.

«Я же говорю, как в индийском кино», — озадачил меня дракон и принялся напевать, выкручивая руки и приплясывая:

— Ты — сладкие мечты, море чистоты,

Моя рыбка золотая ты.

Ангел снов, тысячу веков

Ждать тебя готов

У твоих волшебных берегов.

Я создан для тебя,

Преданно любя,

О любви сказать не смею я.

Ангел снов,

Ты моя любовь,

Знаю я давно,

Ты мое индийское кино… *

«Какой кошмар, из какого это мира вообще?», — высказалась я, слушая текст песни и чувствуя, что у Хэмграта очень даже получаются плавные женственные движения. Извивания рук, подобные двум парам змей, завораживали даже меня.

«Не мешай петь, потом расскажу», — попросил вежливо Хэмграт, продолжая околдовывать танцем князя. Судя по окосевшему взгляду, странный танец очень даже нравился Чёрному.

Я поравнялась с князем, крутанула завлекающе бёдрами, махнула перед его лицом рукой и второй врезала ему в челюсть.

Вот тут я была солидарна с драконом полностью.

*Чограши — Индийское кино

Голова князя от удара отлетела назад, и он рухнул навзничь, как подкошенный. Я взвыла, схватившись за ушибленный кулак, временно перехватив бразды правления своим телом у дракона.

— Вылазь из меня, — завопила я вслух, покачивая ноющую кисть. — Вылазь, гад.

Вокруг меня и (надеюсь дохлого) Чёрного носилась дёрганная Дина, истерично заливаясь мёртвым хрипящим лаем и наводя ужас на невольных свидетелей.

— Аттея Лис?! — раздался сбоку знакомый голос. Узнала по голосу начальника магического участка и, по совместительству, друга Чёрного — Сечта Сорифа — с которым он стоял на берегу реки сегодня ночью.

— Что?! — кинула на него гневный взгляд, предупреждающий о том, что способна завалить не только Чёрного, но и весь участок с магами. Мужчина средних лет, едва сдерживая улыбку, серьёзно произнёс:

— Вы арестованы за кражу и нападение на представителя власти.

— Почему это за нападение, а может, я его убила! — нагло заявила я и гордо вскинула подбородок. Боль в кисти стала утихать.

«А вот и я!» — радостно воскликнул в голове Хэмграт, и моё тело тут же перешло под его контроль.

«Уймись, придурок!» — ответила я ему и попыталась победить его в своей голове. Моё тело странно дёрнулось, изогнулось дугой, и я немного взлетела вверх, потеряв опору под ногами. Дину накрыли новые смертельные хрипы. Площадь ахнула, а глаза Сечта полезли на лоб.

Да! Да! Да! Одержимая драконом некромантка! Эка невидаль!

«Как ты думаешь, психические отклонения передаются через нашу противоестественную связь? — поинтересовался задумчиво дракон. — Я странно себя чувствую».

«Мы висим в воздухе!» — возмутилась я и попыталась снова победить дракона внутри себя. Ноги дёрнулись, и моё тело резко перевернулось: головой вниз, ногами вверх. В глазах замелькали светящиеся мошки, и меня замутило. Сумка, висящая у меня на шее, от резкого переворота сорвалась и упала на мостовую. Глухо стукнуло золотое сердце дракона о камень через материал сумки.

— Оригинально, — пробормотал пришедший в себя Чёрный, и наши глаза встретились. Он, хмурясь, сидел на мостовой и потирал ушибленную челюсть, явно используя свои магические способности, чтобы подлечить покалеченного себя и физически, и морально, особенно морально.