Духовенство подливало масла в огонь, упрекая короля в подчеркнутом безбожии. Пренебрегая отлучением от Церкви за распутство, двоеженство, матереубийство, не запретил ли он кастильцам оплачивать десятину? Не благоволил ли он открыто евреям, которых считал лучшими своими подданными, и маврам, к союзу с которыми он стремился? Какое значение придал он проповедям святого отца, чьего легата он грубо выпроводил?…

Этому безбожию противопоставлялось благочестие, искреннее или притворное, графа Траста-марского. Все растущая непопулярность короля вновь мало-помалу притягивала к графу большое количество бросивших короля дворян и значительную часть северных общин, где поработали агенты Энрике Трастамарского и Педро IV Арагонского. Последний, не считаясь с амбициями своего брата Фернандо, втайне завидовавшего графу Трастамарскому, и придя к мало радовавшему его выводу, что поход против Кастилии неизбежен, вскоре назначил бастарда прокуратором Кастилии и доверил ему командование своей армией.

Однако кардинал де Булонь не отказался от своей миссии примирения. Измены некоторых лучших вассалов вынуждали Педро быть осторожным, и в конце концов он согласился с тем, чтобы послы арагонской и кастильской сторон встретились в Туделе, в Наварре, а своим представителем назначил Гутьера Фернандеса из Толедо. В ходе переговоров последний либо по оплошности, либо ведя двойную игру, решил построить интриги в пользу графа Трастамарского, чтобы поссорить его с Фернандо Арагонским. Эти происки рассердили Педро, но, затормозив дальнейшие переговоры, он счел возможным укрепить свои позиции, прибегнув к обычным средствам: подкупу и страху.

Он начал с Альвареса Осорио, одного из предавших его грандов. Зная его глупость и скупость, он соблазняет его заманчивыми предложениями и с крайней предупредительностью приглашает на обед. Вместо пира двое стрелков, Хуан Диенте и Гарсиа Диес, подходят к гостю, хватают его и на глазах ошеломленных приглашенных отрубают ему голову. На следующий день то же самое произойдет и с иподьяконом Диего де Мальдонадо, подозреваемым в получении письма от графа Трастамарского, а также со многими другими, которых король подобным образом заманивает в ловушку своими обещаниями и прощением.

Узнав между тем, что граф Трастамарский и его брат Санчо нарушили Тудельское перемирие и идут на Панкорбо с 1500 рыцарями и 2000 пехотинцев, Педро, несмотря на страшный жар, садится на коня и с нетерпением скачет им навстречу, чтобы противопоставить им 5000 бойцов, вооруженных копьями, и 10 000 пехотинцев под его командованием.

Люди графа Трастамарского, проходя через Миранду, грабили дома и устроили резню в еврейском квартале. Преследующий их Педро приказывает арестовать около десятка бродяг, подозреваемых в причастности к этому массовому убийству. Он приказывает сбросить их по одному в огромные кувшины с кипящим маслом, где те заживо сгорят на глазах у застывшей от ужаса черни.

По дороге в Нахеру, где бастарды ждали его, чтобы дать бой, Педро случайно встретил монаха. Эта встреча, несмотря на его безбожие, надолго взволновала его. Старый монах с посохом в руках остановил за узду его лошадь и воскликнул:

— Сеньор, святой Доминго, которого я видел сегодня ночью во сне, сказал мне, что если вы не исправитесь, вскоре погибнете от руки брата.

Король, оправившись от волнения, приказал подвергнуть его пытке, чтобы узнать, не дело ли это рук агентов Энрике. Видя, что монах упорно молчит, он отдает приказ сжечь его заживо на глазах всего лагеря.

На следующий день состоялась битва. Педро сам провел стремительную атаку и разбил наголо слабую армию бастарда. Но, находясь под впечатлением от зловещего предсказания, он не стал ее преследовать, а приказал трубить сбор и ушел в ла Кальсаду молиться перед статуей святого Доминго…

Педро Церемонный, воспользовавшись этой передышкой, вскоре помирил своего брата инфанта Фернандо и графа Трастамарского, постоянные ссоры которых начинали его беспокоить. В его присутствии они произнесли под присягой клятву, текст которой Педро сам для них составил:

«Я и мой двоюродный брат клянемся честно помогать друг другу во всем и причинять королю Кастилии зло, ущерб, чинить препятствия и наносить оскорбления. — 11 мая 1360 года, Падрола»

Не успев приступить к исполнению этой клятвы, они узнали, что греческий или анатолийский пират по имени Зорзо, еще совсем недавно бывший капитаном арбалетчиков Педро, захватил четыре арагонские галеры в море под Валенсией. Он преподнес свою добычу королю Кастилии, а тот, вопреки законам войны и рыцарства, приказал казнить четырех пленных капитанов, один из которых был камерариемкороля Арагонского, и матросов, отказавшихся перейти к нему на службу.

Ярость Педро IV Арагонского, которую до поры сдерживали его лень и чрезмерная осторожность, пробуждается от такой жестокости. Он тоже клянется немедленно отомстить.

В конце концов кардиналу де Булонь удалось достичь непрочного перемирия между Педро и бастардами и возобновления переговоров в Туде-ле. Педро снова отправляет туда Гутьера Фернандеса. Хотя того одно время беспокоило отношение короля к нему, он успокаивается и неосторожно покидает замок, где скрывался. Этого только и ждал его коварный государь. Ничего не подозревающему Гутьеру поручено заранее договориться с Гарсией Альваресом, магистром Сантьяго, и Мартином Лопесом, который заменил Инес-трозу на посту магистра Алькантары. Гутьер направляется к ним. Оба магистра принимают его с большими почестями и предлагают посмотреть конные состязания. После них Мартин Лопес холодно сообщает Фернандесу, что тот должен препоручить свою душу Богу.

— Чем я заслужил смерть? — воскликнул Гутьер.

Магистры своим молчанием дают ему понять, что получили определенные указания. Гутьеру разрешают написать королю.

«Государь, — пишет он в своем письме, которое является образцом мужества и благородства, — я,

Гутьер Фернандес из Толедо, целую вашу руку и прощаюсь с вашим величеством, чтобы предстать перед Высшим Владыкой. Я и мои родственники с самого рождения были вашими вассалами и всегда честно вам служили. Да простит вас Бог, ибо я не заслуживаю такой участи. Но говорю вам в последний час, что, если вы не вложите ваш меч в ножны и не прекратите рубить такие невинные головы, как моя, вы потеряете королевство и погубите себя. Таков последний совет честного слуги в смертный и праведный час».

Написав это, храбрый рыцарь расписался и сам подставил голову под топор палача. Тот, положив отрубленную голову в мешок и подвесив его к ленчику седла, прискакал в Севилью и бросил ее к ногам короля. Недовольный тем, что один из лучших его слуг был устранен столь неумело, Педро вскоре выместил свою ненасытную злобу на родственнике своей жертвы. Сделал это он весьма хитроумно.

Ариас и Васко де Беамонт, дальние родственники Гутьера Фернандеса, были вызваны на поединок двумя леонскими оруженосцами. Король как сюзерен дал разрешение на поединок и захотел на нем присутствовать, а судьей назначил Мартина Лопеса, магистра Алькантара. По тайному приказу Педро Лопес, осматривая место поединка, спрятал в песке несколько дротиков и тайно сообщил об этом леонцам.