Эта деятельность была частью общей реорганизационной политики, которую Диоклетиан и его соратники проводили на всех границах империи. Защита рейнской границы находилась в руках Констанция, и его трудами граница долгие годы оставалась неприступной. Алеманны дважды пытались прорваться в свои старые земли в Галлии, но Констанций разгромил их в Лангре и Виндиши продолжил преследование на другом берегу Рейна… Политика императоров носила двойственный характер. С одной стороны, они закрыли границы перед лицом вооруженных врагов; с другой – они принимали мирных иммигрантов, а также селили военнопленных на пустующих землях, особенно в Галлии.

Причин того, что такая политика оказалась возможной и даже выгодной, было несколько.

Времена, когда работорговцы следовали за армией Цезаря, чтобы купить военнопленных, отошли в прошлое. Число покупателей «человеческого товара» резко сократилось, да и былого богатства у них уже не осталось; они не могли позволить себе платить за рабов большие деньги. В Западной и Центральной Европе сельскохозяйственное производство становилось все более сложным, и там требовались умелые хозяева, а не множество равнодушных и неопытных работников. Кроме того, в последние годы резко сократился объем продукции, поступавшей на городские рынки. По всем этим причинам оказалось, что экономически гораздо более выгодно дать военнопленным землю, чтобы они сами обеспечивали себя. Никто не собирался делать это за них. Таким образом, они осели на земле. Некоторые из них добились успеха, некоторые – нет. Другие после неудачной попытки вновь отдавались в руки официальной власти.

Трудно сказать, насколько пострадала от полувека анархии земля, занятое в сельском хозяйстве население империи в целом и Галлии в частности. Некоторые ученые полагают, что численность населения империи скорее увеличилась, чем уменьшилась (Берри. История поздней Римской империи. Т. I. С. 62). С другой стороны, германские завоеватели не были столь многочисленными, как это считается (там же. С. 104—105). Вероятно, можно с большой долей уверенности предположить, что с восстановлением границ и реорганизацией жизни в провинциях численность населения Галлии быстро достигла прежнего уровня. Вряд ли ее новые жители получили уже возделанные или ценные земли. Вероятно, их земледельческие навыки находились на довольно примитивном уровне. Нет оснований предполагать, что без них Галлия осталась бы заброшенной. Правда заключается в том, что, скорее всего, им нашлось там место за счет освоения новых земель… Конечно, люди, подобные Констанцию, не селили в самом сердце своей империи опасных врагов, которые могли представлять угрозу для соседей.

Каких бы успехов ни добились соправители в наведении порядка и твердом соблюдении законов и укреплении границ, а также в возрождении сельского хозяйства, они не могли похвастаться столь же убедительными результатами в области торговли и финансов. В основе успехов правительства лежал переход к аграрной экономике. С деньгами творилось что-то невообразимое. Денежная единица империи оценивалась в 2,5% от своей номинальной стоимости, то есть цены были в 40 раз выше нормальных. Иовий и Геркулий, при всех своих достоинствах, не годились для решения этой проблемы. Здесь были бессильны и красноречие Диоклетиана, и волевые решения Максимиана. Тут требовалось нечто иное.

Диоклетиан попробовал применять методы, которыми он пользовался при восстановлении сельского хозяйства. Убедившись, что даже при хорошем урожае цены продолжают расти, он ввел в своих провинциях закон, определяющий максимальный уровень цен и зарплат. Возможно, таким образом он пытался защитить интересы своих воинов. Этот закон существовал несколько лет и потом был благополучно забыт. Можно не сомневаться, что он не повлиял сколько-нибудь существенно на уровень цен. Диоклетиан также провел денежную реформу и начал выпуск золотых монет. Данная мера, возможно, в конечном итоге способствовала стабилизации цен; но даже с учетом этого достижения Диоклетиана в сфере финансов нельзя признать блестящими.

Прошло 19 лет после смерти Нумериана, когда преобразование империи, укрепление ее границ и победа над ее врагами увенчались официальным триумфом Диоклетиана и Максимиана. По дороге, по которой в свое время проезжали Сципион, Цезарь, Август и Аврелиан, теперь ехали Диоклетиан – сын чиновника и Максимиан – сын крестьянина. Никто не знал, что это происходит в последний раз.

Список побед, за которые их чествовали, был впечатляющ. В нем не упоминалось об африканских войнах, но перечислялись победы над британцами, германцами, сарматами, армянами, персами и другими народами. Диоклетиану и его соратникам пришлось фактически вновь завоевать империю. Они столкнулись с противниками, которые были лучше вооружены и организованы, чем полуварвары бритты, побежденные Клавдием, они воевали с гораздо более мощной Германией, чем та, которую знал Друз; да и Персия была гораздо сильнее и сплоченнее, нежели парфяне, разбившие Красса при Карре и нередко преграждавшие путь римским армиям.

Однако их успехи были достойны восхищения… Даже Александрия, которую Диоклетиан взял штурмом, но за которую ему не воздали чести, была в его времена гораздо более сильным городом, чем тогда, когда Цезарь встретил там Клеопатру. Совершенное ими преобразование империи вызывало изумление. Никто до сих пор не сумел преодолеть различия в уровне развития и местные особенности провинции, введя их в рамки единой системы.

Однако их труды должны были продолжаться при столь странных и неожиданных обстоятельствах, которых сами соправители не могли предвидеть. Несомненно, Константин ехал в колонне триумфаторов – он был участником последнего римского триумфа. Он также не мог предвидеть, какую роль ему суждено сыграть в событиях, вызванных этими новыми обстоятельствами, произведя революцию, которая полностью изменила дух и природу империи.

В триумфе не принимали участия ни Констанций, ни Галерий. Однако следующей зимой Галерий провел некоторое время с Диоклетианом в Никомедии.

Само его присутствие в Никомедии является загадкой, которую не смогли разрешить историки последующих столетий. Необходимо составить собственное мнение о том, каким человеком был Галерий.

Христианский писатель Лактанций считает, что характер Галерия во многом определялся его происхождением, а родом он был из-за Дуная. Его предки пришли с земель, которые впоследствии дали миру Гайнау и Суворова; и он представляет собой оригинал, по образу и подобию которого были созданы и эти лишенные крайностей и цивилизованные копии. Он был очень мощным человеком, огромного роста и силы. На его портретах видны легкие, почти неуловимые монгольские черты, которые можно найти у восточноевропейцев – смуглая кожа, прямые черные волосы, особая форма рта. И в характере у него тоже было нечто монгольское. Некоторые чувства были ему абсолютно недоступны. Он правил при помощи террора. Лактанций даже не называет его по имени. Для него Галерий – «зверь» – грубиян, жестокий человек, тиран, которого боялись слуги и ненавидели солдаты… Это – портрет, нарисованный врагом, однако реальные события подтверждают, что он близок к истине.