Вскоре через кухню в переднюю прошествовали Томас, Роберт и Даниэль. Проходя мимо Кэролайн, все трое смотрели на нее косо, но девушка продолжала возиться с оладьями, делая вид, что ничего не замечает. Когда все вернулись и молча заняли привычные места вокруг стола, их руки и лица порядком посветлели от мытья.

Кэролайн поднесла к столу две тарелки, доверху полные плоских душистых оладий. Если она и чувствовала себя немного победительницей, то старательно это скрывала.

— Мы в этом доме читаем молитву. — Мэт сидел во главе стола, и его слова прозвучали открытым вызовом.

— Очень хорошо, — ответила Кэролайн, ставя тарелки на стол и складывая перед собой ладони. — Пожалуйста, начинайте.

Мужчины украдкой переглянулись друг с другом, затем все встали и склонили головы. Мэт прочел короткую молитву, после чего все снова заняли свои места, продолжая сохранять молчание.

Губы Кэролайн были плотно сжаты, пока она накладывала жаркое на деревянные подносы и носила их к столу под аккомпанемент полнейшей тишины. Когда перед каждым была поставлена еда и кружка с водой, она положила себе порцию жаркого, взяла кружку и подошла к столу. Мужчины и дети ели одинаково жадно, но ни один не сказал ни слова, даже не взглянул в ее сторону. Кэролайн подошла вплотную к столу, но все глаза были прикованы к тарелкам, а руки быстро отправляли в рот кусок за куском.

По бокам стола стояли скамьи, а в торцах — большие деревянные стулья. Мэт и Даниэль сидели на стульях, Дэвид и Томас на одной скамье, Джон и Роберт на другой. Кэролайн негде было сесть.

Она стояла, держа в руках тарелку с кружкой, и ждала, пока кто-нибудь заметит ее затруднительное положение. Но никто ничего не замечал.

— Если джентльмены не возражают, я хотела бы сесть.

При словах Кэролайн они подняли па нее глаза, Мэт нахмурился и оглядел стол.

— Дэви, быстро подвинься! — распорядился он.

— Я не хочу, чтобы она сидела рядом со мной! — Это уже был вопль.

— Делай, что тебе говорят, и поживее.

— Это несправедливо, — проворчал Дэви, мрачно насупившись. Но, встретившись глазами с отцом, послушно пересел поближе к Томасу, с шумом передвинув по столу тарелку и кружку.

— Так и будешь сидеть.

Мэт снова углубился в тарелку. Кэролайн, сомкнув губы, села, стараясь не замечать, что Дэви жался как можно ближе к Томасу, очевидно опасаясь, что одно ее случайное прикосновение убьет его.

— Есть еще?

Томас обмакнул оладью в оставшееся на его тарелке варенье, запихнул ее в рот и огляделся по сторонам, словно ожидал, что еда, как по волшебству, появится перед ним на столе.

— В котле, — ответила Кэролайн, застыв с поднесенной ко рту ложкой. Она еще не съела ни кусочка.

— Вкусно.

Даниэль оторвался от еды ровно настолько, чтобы сделать Кэролайн комплимент, а Томас передал ей свою тарелку. Также, как у его братьев и племянников, у Томаса были голубые глаза и довольно симпатичное лицо. Правда, цвет волос и оттенок кожи отличались от остальных Мэтисонов, но стоило ему заговорить или сделать какое-либо движение, тут же появлялось разительное сходство. Кэролайн решила, что Томас — младший из четверых братьев. На ее взгляд, он представлял собой нечто среднее между долговязым юношей и все еще продолжающим расти молодым мужчиной. Роберта тоже отличала некоторая юношеская худоба, а вот Даниэль был уже чуть-чуть поплотнее. Мэт, самый высокий из братьев был одновременно и самым мускулистым. Его телосложение говорило о крепости, выносливости и силе. Раньше при виде такой мужской фигуры у Кэролайн начинал учащенно биться пульс, но с некоторых пор этого с ней не случалось. Та, что еще недавно была бы инстинктивно очарована мужской притягательностью Мэта, теперь умерла и покоилась в глубине ледяного саркофага, который Кэролайн воздвигла вокруг себя, чтобы избежать разочарований и душевной боли.

— Тогда мне еще немного, пожалуйста. С трудом выдавив из себя вежливое слово, Томас добился, чего хотел. Кэролайн опустила уже поднесенную ко рту ложку и, не успев съесть и половины своей порции, поднялась, чтобы положить ему добавки. Когда она поставила еду перед ним на стол, Томас кивком головы поблагодарил и принялся за дело. Кэролайн снова села за стол. На этот раз ей все-таки удалось проглотить очередную ложку, прежде чем попросил добавки Мэт. После этого Кэролайн несколько раз пыталась доесть свой ужин в перерывах между новыми и новыми путешествиями от стола к котлу и обратно. Она испытала некоторое облегчение, когда увидела, что котел в конце концов опустел. Наконеи-то она сможет доесть то, что лежало у нее на тарелке.

— Я хочу еще.

Это сказал Дэви. Он ел медленнее, чем другие, и только заканчивал первую порцию.

— Сожалею, но все уже съедено. — С этими словами Кэролайн положила в рот очередную ложку. Ей никак не удавалось доесть свой ужин. Судя по тому, сколько еды уничтожают эти Мэтисоны за один присест, у них, наверное, вместо желудков бездонные бочки.

— Больше нет?! — Личико Дэви исказилось гримасой, как будто он вот-вот заревет.

Все сидевшие мужчины подняли на нее глаза. На их лицах было написано одинаковое выражение безмерного удивления.

— Больше нет?!

У Мэта, с его низким, грудным тембром голоса, вопрос прозвучал так, будто он с трудом подбирал слова.

— Нет. Больше нет, — твердо заявила Кэролайн, решив, что имеет дело с шестеркой идиотов. В самом деле, они что, разучились понимать английский язык?

— Но я же говорил вам, что нас шестеро и у всех прекрасный аппетит.

— Каждый из вас, за исключением Дэвида, съел по три порции! — Она отложила ложку в сторону и гневно воззрилась на Мэта.

— Да, конечно, но мы, к вашему сведению, работали весь день. Тяжелый физический труд на свежем воздухе, к тому же без обеда. Мы мужчины и хотим есть. На будущее просьба это учитывать.

В качестве укора его слова прозвучали достаточно мягко, но Кэролайн все равно пришла в ярость.

— На будущее я буду готовить на целый хлев свиней, которых я, по всей вероятности, и кормлю. — Она попыталась вскочить на ноги, но не смогла — тяжелую скамью не так-то легко было сдвинуть с места. Все еще кипя от негодования, Кэролайн выскользнула из-за стола и, сжав кулаки, уставилась на Мэтисонов.

— Не стоит сердиться. Никто не собирается вас упрекать, тем более, что вы у нас только первый день. Мы наляжем на оладьи. Оладьи еще есть? — Мэт говорил с ней как с дебилом.

— Нет. Оладий тоже больше нет. Я сделала две дюжины, и вы сожрали все до единой. — Несмотря на истерические нотки в голосе, это было ничто по сравнению с тем, что она чувствовала. Ей хотелось визжать, ругаться и топать ногами. Кэролайн с удовольствием бы стерла этих неблагодарных мужланов в порошок. Столько работать, чтобы получить в награду такое! Ее ярости не было предела.

— Оладий больше нет?! — спросил Дэви, и на этот раз разразился громким ревом.