– Нет. К сожалению, я ничего не видел.

– Вы можете сами не знать.

Разговор был окончен. Гриффина поразило отчаяние в голосе Джун Меркатор. Когда он разговаривал с ней накануне убийства, складывалось впечатление, что она была готова расстаться с Кахане. Теперь она цеплялась за мелочи. Интересно, если бы он умер, скучала бы по нему Бонни Шероу?

На следующее утро он не стал дожидаться, пока приедет в офис, а купил номер «Верайети» в винном магазине и с нетерпением открыл на последней странице. Его объявление было там: «Никаких больше карточек. Теперь моя очередь, но я уступаю ее тебе. Не будем тянуть время». Он перечитал объявление трижды, потом десять раз, испытывая чувство гордости и удовлетворения, которое идет на убыль, только когда его сменяет страх перед сценой. Ничего лишнего, ни номера телефона, ни номера почтового ящика. Случайный читатель будет заинтригован. Он подумал, что Джан могла наткнуться на объявление и показать ему, поэтому он был рад, что не стал писать «Никаких больше почтовых открыток». Если Джан принесет ему объявление, он велит ей заняться делом. Это навело его на мысль, не уволить ли ее. С одной стороны, она слишком много знала об открытках; новая секретарша, возможно, будет передавать их без всяких комментариев. Но если его план удастся, если Автор оставит его в покое, так как он мертв, или напуган, или умиротворен, открыток больше не будет. С другой стороны, Джан может рассказать об открытках новой секретарше и, если они будут продолжать приходить, даже недолго, ему придется снова лгать.

Гриффин не хотел обедать с Ларри Леви. В одиннадцать можно было еще отменить встречу, тогда Леви был бы вынужден обедать в одиночестве или звонить кому-нибудь, говоря, что у него неожиданно освободилось время. И тогда на протяжении всего обеда Леви не переставал бы думать, с какой знаменитостью встречается Гриффин. Но шутка насчет Клинта Иствуда лишила его такого преимущества.

Он внушал себе, что представляет такую же угрозу для Леви, как Леви для него, что Леви знал – его взяли в качестве случайной карты, а не короля. Ресторан, который выбрал Леви, сияющая хромом итальянская кухня на Мелроуз, не был банальным выбором, как «Ле Дом» или «Гриль», где часто обедали люди из Голливуда. Гриффин понял, что обед не задумывался как публичное мероприятие. Теперь уже всем было известно, что Леви пригласили на студию, и им бы не дали поесть спокойно. Леви хотел поговорить. До этого момента Гриффин не понимал, что Леви боится предстоящей работы. У Гриффина не было никакой особой тактики предстоящей беседы, которая могла бы помочь устоять перед натиском Леви; однако, принимая во внимание его неуверенность в себе, можно было нескучно провести время.

Леви уже был в ресторане, когда пришел Гриффин. Официантка, худая женщина в черном, провела Гриффина к столику во втором зале. Гриффин знал ее по ресторану в Беверли-Хиллз, где она тоже встречала посетителей. Пока они шли к столику, она сказала Гриффину, что они с шеф-поваром купили этот ресторан. Гриффин сказал: «Мои поздравления», и почувствовал зависть к этой женщине. Он спросил себя, почему он ей завидует, и сам себе ответил: потому что она создала бизнес на пустом месте.

Леви стал подниматься, и Гриффин знаком попросил его не вставать. На нем был темно-синий костюм, слишком теплый для дневного времени, но с утра было прохладно. Он был высоким и подтянутым, как человек, работающий с личным тренером. Гриффин, имевший фунтов двадцать лишнего веса, смотрел на него с завистью. Но Леви явно не повезло с носом: тот был слишком мал для его лица, хотя и довольно правильным сам по себе. В сочетании с густыми темными бровями и редкими волосами он придавал ему не то мрачный, не то глупый вид.

– Знаете, вам не придется носить костюмы, когда вы начнете работать на студии. Левисону нравятся спортивные пиджаки. – Хорошее начало.

– Я сдам их на хранение на склад, пока студию не приобретет какая-нибудь нефтяная компания и они не захотят обновить имидж руководящих работников.

– Это последние новости? Нас собирается купить «Мобил»?

– Кто знает. Иногда я думаю, не вернуться ли в коммерческий отдел. После слияния производство всегда страдает, а коммерция остается коммерцией.

– Я забыл, что вы пришли из бизнеса, – сказал Гриффин с долей удивления, давая понять, что хорошие люди не приходят в кинопроизводство из бизнеса или если приходят, то их немного и клеймо это не смыть. – Но, – сказал он, – вы там работали недолго. – Это был выпад. Гриффин взял инициативу в свои руки.

– Не больше часа, – сказал Леви. – Когда я работал на «Уорнер Бразерс», я постоянно заключал контракты на сценарии, которых никогда не читал. Через какое-то время до меня дошло, что все эти авторы, о которых я по большей части никогда не слышал и по сценариям которых ничего не снимали, получали от семидесяти до трехсот тысяч за сценарий. Сценарии поступали, и я выписывал чек, а потом оформлял заказ другому автору на переделку. Когда наконец студия снимала фильм, оказывалось, что сценарий куплен у другой студии, потому что руку к нему приложил Сидни Поллак[14]или Чеви Чейз.[15]Поэтому через год я начал читать сценарии. Я читал каждый сценарий, на который заключался контракт, каждый переписанный сценарий и каждый вариант сценария. И после того как я прочитал триста сценариев, в буквальном смысле триста, я сказал, что уйду, если меня не переведут в производственный отдел. Меня не перевели, и я ушел. Я поступил на студию «Юнайтид Артисте». Меня любили, мне нравилась моя работа, у меня было много друзей и хорошая репутация, и мне везло. По трем сценариям, которые я курировал, сняли фильмы. Съемки одного из них стоили девять миллионов, а он принес тридцать пять миллионов, и Левисон сделал предложение, от которого я не мог отказаться. Такова моя история.

– И теперь вы нацелились на руководство студией.

– Я слышал, Левисон дал понять на двух студиях, что он к их услугам за приемлемую цену. Если он уйдет… – Леви развел руками. Жест означал «Я готов».

Подошел официант, принять заказ. Леви заказал салат, а Гриффин, намазывая масло на булочку, заказал маленькую пиццу. Он был рад, что не стал заранее готовить стратегию разговора, потому что выбрал бы такую же тактику и такой же тривиальный заказ, как Леви. Теперь он был спокоен, в то время как Леви нервничал, что он заказал только салат, не решившись на булочку или блюдо из макарон. Наверное, Леви когда-то прочитал книгу о том, как вести себя на деловых обедах, но, очевидно, пропустил главу о том, как полагается смотреть в глаза человеку, сидящему за столом напротив, и что не полагается таращиться на его углеводы. Гриффин знал, что продемонстрировал уверенность в себе, заказав больше еды, чем Леви. Это было небольшое сражение, и он одержал в нем победу.