Она одна из тех, чья детская история не перестает поражать, какие бы подробности ни открывались вновь и вновь. У нее колоссальные задатки, она с детства идет только вперед, несмотря на то что психосоматика с самого раннего детства регулярно укладывает ее в больницы. Эмоционально незрелая мама заставляет ее, старшую, обслуживать материнские потребности: она послушно сидит с братом, отлично учится, постоянно занимается уборкой, помогает по хозяйству, «пашет» на даче. Ее не менее незрелый отец часто ею недоволен, ругает ее, редко поддерживает, «опускает» с как бы родительской любовью. Они требуют, чтобы она поступила в вуз, но помогать не собираются, на экзамены с ней не ездят, просто ждут, когда она сама все сделает: сама определится с вузом, сама подготовится, сама порадует их своим поступлением.

Парадоксально, но вместе с тем любой ее успех воспринимается ими как попытка к бегству и чуть ли не личное оскорбление. Ее удачное замужество и рождение ребенка бесит мать, отец выгоняет их из квартиры с трехнедельной дочкой на руках. Ее профессиональные успехи слегка высмеиваются отцом, мать с трудом справляется с тем, что дочь покинула семью, а также с тем, что она сама осталась с обесценивающим и конкурирующим мужем. В итоге мать заболевает раком и умирает у нее на руках. Смерть матери – повод для отца окончательно отречься от дочери, в очередной раз выгнать ее из квартиры и начинать использовать для своих рабочих целей другого своего ребенка – сына.

Но рассказ мой не про то, какие эмоционально незрелые родители ей достались. А о том, как при таком наследии ей удалось в результате работы над собой стать значительно более зрелым и адекватным родителем, чем те, что были у нее.

Ее восьмилетняя дочка – умница-красавица, главная актриса в театральном кружке, живая, активная, неуемная и настоящий лидер, пропустила по болезни пару недель тренировок в своей секции дзюдо. А тут неожиданно соревнования. И ей хочется участвовать.

Приходит она вместе с родителями в зал для соревнований. И видит: много народу, зрители, важные судьи, и среди соревнующихся – одни мальчишки. Она бледнеет, покрывается потом и говорит:

– Мама, я боюсь, я не смогу. Ты видела, сколько их? Там одни мальчишки…

– Конечно, дочка, это страшно – выступать на соревновании, где столько людей, да еще кругом одни мальчишки.

– Я же столько тренировок пропустила, я не смогу.

– Если ты не захочешь, конечно, можешь не участвовать. Ничего страшного, поучаствуешь в каком-нибудь другом соревновании, когда не будешь так бояться и будешь больше готова. Но если ты все же хочешь рискнуть и попробовать, мы с папой поддержим тебя, будем болеть за тебя изо всех сил. Прислушайся к себе и решай. Но независимо от того, выйдешь ты сейчас на бой или нет, для нас с папой ты – все равно герой уже потому, что сейчас ты здесь и принимаешь серьезное решение.

«Как же мне было жалко ее, такую бледную и трясущуюся, как же хотелось уберечь ее от этих переживаний, спасти, принять за нее все решения, увести оттуда, перестать ужасаться самой, представляя, как она пойдет туда, маленькая и щуплая, соревноваться с целым строем крепких мальчишек»

– Я все же пойду, попробую, – сказала дочка серьезно, немного поразмыслив.

«И пока она выстаивала бой за боем, мы сидели в зрительном зале вместе с мужем, сами обливаясь потом и забывая дышать…

…Она заняла второе место. Это была победа. Наша общая почти невероятная победа. Мы вместе прошли через это. Мы вместе гордились тем, что она победила, и не только в соревновании».

Она рассказывает мне это со слезами на глазах, и мы обе знаем, чего ей стоила эта история. И уж конечно, дело здесь не только в победе на соревнованиях.