Насколько мне известно, Руби действительно ждала и надеялась, однако в итоге ее поджидало горькое разочарование. По словам моей мамы, смерть Люсиль потрясла Руби до глубины души, тем более что сестры не разговаривали к тому моменту уже несколько лет. Я представляю, как Руби стоит над гробом Люсиль – гробом чужого ей человека, если уж на то пошло. Вот оно, последнее прости. Потом я представляю на месте Люсиль Эми. В своем воображении я оказываюсь на похоронах сестры, и мои глаза невольно наполняются слезами.

Вздохнув поглубже, я возвращаюсь к реальности. Нет, у нас с Руби разные ситуации. Мои отношения с Эми нельзя уподобить ее отношениям с Люсиль. Не желая даже думать на эту тему, я переключаюсь на более важный момент. Неужели это моя тетушка натолкнула Маргарет Браун на мысль написать книжку о луне? Это же настоящее литературное открытие! Забавно, что такой секрет много лет хранился в книжном магазине. Целое сокровище, которое тетушка щедро позволила мне раскопать.

На небе сегодня ни облачка, и луна за окном – как яркая картинка, на которую явно не поскупились раскрасить. Я вспоминаю строки из письма Руби и думаю о тех временах, когда сама смотрела на небо в мечтах о другой, более счастливой жизни.

В этот момент до меня доносится шум машины. Перед магазином притормаживает темный внедорожник. Медленно опускается тонированное окно. Я вижу вспышку фотокамеры, и уже в следующее мгновение машина трогается с места и исчезает за углом.

Наутро я просыпаюсь от назойливых телефонных трелей. Солнце, судя по всему, только что взошло и висит теперь над самым горизонтом. Лучи его бьют в окно с такой силой, что я невольно зажмуриваюсь.

– Алло? – сонно выдыхаю я в трубку.

– Джун?

– Мама?

– Где ты? – спрашивает она. На заднем плане я слышу шум самолета. Похоже, мама и ее новый бойфренд собрались в путешествие.

– А где ты? – интересуюсь я с легким раздражением.

– Мы с Рэндом в аэропорту, – бодро отвечает она. – Хотим отдохнуть пару деньков в Вегасе.

Рэнд. Даже не знаю, имя это или прозвище. Может, сокращенное от Рэнди или Рэндольф. Уточнять я, во всяком случае, не намерена.

– Понятно, – говорю я. Не сказать, чтобы у нас с мамой были такие уж теплые отношения, но мы, по крайней мере, разговариваем. Она звонит мне раз в пару месяцев и шлет открытки к Рождеству и дню рождения. Мне этого вполне достаточно, хотя маму это вряд ли устраивает. Но я уже давно поняла, что могу выносить ее лишь в малых дозах.

– Ма, я в Сиэтле.

– В Сиэтле? – Ее голос теряет привычную беспечность.

– Да, – говорю я.

– Так ты у Руби?

– Да.

– Ох, Джун… Стало быть, ты знаешь…

– Что она умерла? Да, знаю.

– Я хотела сообщить тебе, детка. Правда хотела. Но я…

– Не стала беспокоить себя подобными пустяками? – Я даже не пытаюсь скрыть подступившее раздражение.

– Не говори так. Я правда собиралась обо всем рассказать, но потом…

– Потом ты решила подождать, пока эту новость мне сообщит ее адвокат?

– Адвокат?

– Именно. Руби завещала мне свой магазин. Ну и все остальное.

– Ясно, – говорит мама. По голосу ее трудно понять, расстроена она или просто удивлена.

– Мне нужно разобрать ее вещи, прежде чем решить, что же мне с этим всем делать.

– Ты хочешь продать магазин? – спрашивает мама. – Джун, возможно, тебе…

– Пока что не знаю. То есть да, скорее всего я его продам. Я не могу оставаться в Сиэтле. В Нью-Йорке у меня работа, налаженная жизнь.

Не сказать, чтобы это была такая уж полноценная жизнь, но я не собираюсь объяснять это маме – особенно теперь, когда я пытаюсь оправдать перед ней свое решение.

– Я могла бы помочь тебе, – говорит мама с неожиданной настойчивостью. – Я думаю, магазин должен остаться в семье. И Эми так думает.

Я тут же вскипаю от гнева. Она же обещала никогда не упоминать при мне имя сестры!

– Какое ей дело до магазина? – Щеки у меня пылают. – Я сама решу, как мне лучше поступить.

– Не забывай, Эми тоже любит «Синюю птицу». И она ужасно по тебе скучает, – тихо добавляет мама. – Может, пора уже прекратить эту бессмысленную вражду? Вы же сестры.

Я вспоминаю Руби и Люсиль, Маргарет и Роберту. Мне бы очень хотелось проникнуться к своей сестре похожими чувствами. Но мне это недоступно. Вот если бы я могла перевести стрелки часов назад, чтобы стереть ту жгучую боль и обиду!

– Нет, – наконец произношу я. – Нам не о чем с ней разговаривать, и ты это прекрасно знаешь.

– Люди меняются, Джун. Жаль, что ты не хочешь этого замечать.

– Меняются? Ерунда.

– Ты и сама изменилась, – говорит мама после секундного молчания.

На мгновение я теряю дар речи.

– Порой мне кажется, что я совсем тебя не знаю, – продолжает она. – Нью-Йорк сделал тебя жестче.

Да какое она имеет право так разговаривать со мной? Можно подумать, она когда-нибудь меня знала!

Слышно, как объявляют посадку на самолет.

– Это наш рейс, – говорит мама. – Ну все, нам пора. Как только вернусь, сразу загляну к тебе.

Не нужно, хочется мне сказать, но я успеваю вовремя прикусить язык.

– До свидания. Желаю вам выиграть джекпот, – говорю я и спешно выключаю телефон.

Я вновь чувствую странную тревогу – совсем как в Нью-Йорке. Вытащив из сумки пузырек с лекарствами, я глотаю таблетку, после чего включаю ноутбук. Для человека, который привык проверять почту раз в четыре минуты, я на удивление расслабилась. За все время, что я провела в Сиэтле, я ни разу не подумала о работе! Я захожу в ящик и вижу, что там уже скопились письма. Некоторые из них в знак первоочередности помечены красным флажком. Я открываю верхнее, и сердце у меня тревожно сжимается. Это от Артура:

КОГДА ТЫ ВОЗВРАЩАЕШЬСЯ НА РАБОТУ? – А.

По правде говоря, я купила билет в один конец, поскольку понятия не имела, как долго мне придется разбираться с наследством. Я-то надеялась управиться быстро, где-нибудь за неделю, но оказалось, что все не так просто. Будущее магазина, тайны Руби, мои воспоминания – все смешалось в одну кучу. Я жму на кнопку «ответить» и печатаю:

ОСТАЛОСЬ УЖЕ НЕМНОГО. К ВЫХОДНЫМ БУДУ ЗНАТЬ ТОЧНЕЕ. ПОСТАРАЮСЬ ДЕРЖАТЬ ТЕБЯ В КУРСЕ. – ДЖУН.

Я нажимаю кнопку «отправить» и чувствую, как у меня вновь поднимается давление.

Надев кроссовки и прихватив куртку, я выхожу на улицу. Пора немного размяться. В соседнем ресторане еще не зажгли свет. Я быстро отворачиваюсь, заметив в витрине собственное отражение. Я надеялась увидеть Гэвина и при мысли об этом чувствую странную неловкость. На пробежке вокруг озера я вновь утверждаюсь в своем намерении поскорее разобраться с имуществом Руби. Я составлю список и распишу все по разным категориям. Так я поступаю в тех случаях, когда распродаю чье-либо имущество в интересах банка. Я найму рабочих, чтобы погрузить все в машины. Я найду хорошего покупателя. Словом, я разберусь с этим затруднением.