— В ответ было молчание со слезами на глазах

“Я повторяю, мы ведь все надеемся, что этого больше не повториться”— угрожающим тоном заявил отец.

-“Нет” — с реками из глаз отвечал Евгений.

-“И ты теперь меня точно будешь слушать и не скрывать всю правду” — снова угрожающим тоном заявляет отец.

-“Да” — стараясь как можно быстрее уже закончить эту пытку.

-“Хорошо, я тебе поверю” — произнёс он с ухмылкой на лице. “А теперь можешь идти в сою комнату, завтра наш ждут большие перемены.”, после слов которых, Женя незамедлительно отправился в свою комнату, лег на кровать лицом в подушку, где пробыл там до самого утра, даже не успев поужинать.

Как только все интриги ушли прочь, мама заявилась к отцу, с вопросом: “Почему ты с ним так жестоко?”

На что тот ответил: “Ничего страшного, этим детям сейчас только и нужна твёрдая рука. А то совсем распаясаются и отобьются от рук. Всё это я делаю ради нашего счастливого будущего”

“Ненужно мне такое будущее, при котором мой сын будет так страдать”. После чего, мама снова пошла с обидой заниматься своими делами, пока отец лёг на кровать, старался успокоится, мимолётно продумывая план завтрашнего разговора.

Если Жене казалось, что тот вечер был тяжёлым, то он ещё даже не догадывался о вечере следующего дня, который его ожидает.

После того громкого инцидента, все в семье по утру старались не вспоминать об этом, давая ложные надежды о счастливом исходе. И ведь по началу, всё действительно было как обычно. Евгений отработал свой день в школе, пришёл домой, накормил детей и стал заниматься домашними делами. Да вот только вечер стал не то что ключевым, а прямо таки поворотным аж на целых 540 градусов, правила которые, вновь обязывали вернуть Евгения к состоянию “спокойности и послушания”.

На дворе стоял май, до сдачи экзамена оставалось чуть меньше месяца, а потому нужны были кардинально жёсткие меры по восполнению знаний.

План Виктора заключался в двух этапах. Первый — это этап по сдаче экзаменов. Второй, уже на лето — носил более нравственно-воспитательную цель.

Теперь, жизнь Жени превратилась в мало чем отличающуюся картину от жизни в тюрьме строго надзора, где каждый шаг прослеживается, каждое действие контролируется, а любое неповиновение и невыполнение обязанностей его наказывали либо тяжёлым словестным порицанием, или же хлёстким ударом ремня по телу.

После того ракового во всех смыслах происшествия, Евгений обязывался каждый день после урока немецкого языка, отчитываться за полученные знания перед отцом каждому предмету экзамена, а всего их было четыре штуки. И этот месяц, стал для него одним из самых болезненных и трудных, что, несомненно, сказалось на психике главного героя.

Школа, где детей самих подготавливали по предметам, дети, которые раздражали своими криками и просьбами каждые десять минут, напряжённая атмосфера собственного дома, которая больше не было спокойным и уютным местом, а скорее напоминало суровый карцер, да ещё и самому Жене казалось, что отец, который должен был его любить и воспитывать своего сына, совсем перестал видеть в нём человека, и считал его исключительно средством по выполнению поручений. Все эти факторы, снова заставили посмотреть по новому на расстояние между балконом и землёй. Но он только терпел, всё сильнее скрипя зубами, стараясь думать о том, что в скором времени, все эти ужасные времена пройдут в ближайшем будущем.

И единственным светлым пятном в этот суровый период, стала его мама, которая за столько лет, сама лично подходила каждый вечер обсуждая как сегодня прошёл день, морально подбадривая и говоря о том, как отец скоро успокоится и даст тебе наконец свободу, и что это всё временные трудности, которые исчезнут как только наступит долгожданное лето.

Да вот только, Женя прекрасно понимал, что никак он не успокоится, а максимум на что приходилось рассчитывать, так это раз в месяц первого числа оставаться у бабушки в гостях, и то при этом успешно завершив всю школу.

Время шло, каждый день Евгений отчитывался перед отцом за пройдённый материал, дело подходило к началу экзаменационных работ. И кто бы мог подумать иначе, что Евгений сдаёт их всех без особых трудностей почти на самый высокий балл, закончив школу с золотой медалью. Да вот только, каких либо особых чувств от получения медали он не ощущал, скорее был рад тому, что весь этот ужас и кошмар со школой наконец завершился, и существует мизерная вероятность того, что отец наконец сможет отстать от своего приёмного отпрыска и дать ему хоть на последнее лето долгожданную свободу. Существует, скорее существовала.

Виктор прекрасно понимал, что на это лето, он никак не мог снова пустить Евгения на самотёк. Он продолжил свой план, по которому Женя должен оставаться послушным и верным.

На каникулах в школьное время, ему разрешали спать до 10. По “Плану Виктора”, подъём был строго в 9:00 или максимум в 9:05. Если же он вставал позже назначенного времени, то на него кричали и всячески подгоняли, после чего сонливости как небывало.

Как только он встал, у него было десять минут на туалет и чистку зубов

Затем, утренняя зарядка. Три подхода по двадцать приседаний, пресса и отжиманий, между подходами, которая была минута отдыха.

После зарядки, завтрак на пятнадцать минут, после чего был урок немецкого языка на час, на котором уже только повторяли пройденный материал и закрепляли полученные знания.

Как только завершился урок, начинается домашняя работа в лице уборки дома, которая должна длятся до 12:00.

Если он во время завершил уборку, то у него до обеда был час отдыха, который он мог потратить на просмотр телевизора с разрешением детей, которые зачастую смотрели телевизор в это время. Или же он мог почитать одну из книжек, которые стоят в специальном шкафу.

После “отдыха”, наступало время обеда, на который у него было минут десять.

Как только завершился обед, наступало второе время уроков, на котором он повторял пройденный материал по химии и биологии, чтоб без каких-либо трудностей поступить на врача. Каждый день на предмет уходило по часу, и в общей сумме после обеда Женя тратил часа два.

Завершилось второе учебное время, после которого, начиналась самая лучшая часть дня. А именно, до шести часов, ему разрешали делать — НИЧЕГО. В прямом смысле, его не трогали и он мог заниматься всем, чем только душа позволяет, с разрешением родителей конечно. Да вот только, максимум на что у Евгения хватало фантазии хоть как-то