И все-таки что это могло быть? Такое, куда лучше в брюках? Веревочный парк? Скалодром? Нет, парк - это на целый день развлекуха, не вечером. На скалодром надо что -то конкретно спортивное надевать, а не абстрактные штаны. Экскурсия по крышам? Какой-нибудь бешеный клубняк? Парк аттракционов?

- Побудешь завтра вечером с Тимкой? - позвонила я маме.

- Опять деловая встреча? - вздохнула она.

- Ну. - замялась я. Не хотелось почему-то говорить о свидании, уж слишком сильно маму интересовала моя личная жизнь. - Что-то вроде.

- Побуду, куда деваться. Совсем у тебя ребенок заброшен.

- Чего вдруг заброшен-то? - от возмущения я чуть телефон не выронила. - Мы с ним все воскресенье вдвоем были. И вчера вечером, и сегодня.

- Да-да, я у тебя заброшен, - с невинным видом подтвердил Тимка, который делал вид, что мой разговор его совсем не интересует. - Работа для тебя важнее ребенка.

Мое терпение лопнуло, и я решила, что деспота пора немного поставить на место. Быстро распрощавшись с мамой, я повернулась к нему.

- Послушай, дорогой мой, ты не слишком много воли себе взял? Я тебе что, девочка-подружка, чтобы ты меня строил в колонну по четыре? Работа мне важнее ребенка, видали? А ничего, что я этого ребенка воспитываю одна? И что этому ребенку очень нравится ходить в бассейн, ездить летом на море и прочие приятные плюшки? Давай я устроюсь юристом на двадцать тыр в какую-нибудь занюханную контору и буду проводить с тобой все вечера и выходные? Боюсь, проблема не в том, что я много работаю, а в том, что я не твоя безраздельная собственность.

Тим посмотрел на меня с видом оскорбленной добродетели, развернулся и ушел в свою комнату. Причем дверь закрыл так, чтобы замок демонстративно клацнул.

Замечательно. И совершенно неправильно. Не те слова и не тот тон. По сути верно, но... форма не та. И сейчас Тим сидит, надутый и обиженный, еще больше уверенный в том, что работа для меня важнее, чем он. Если я не найду с ним общий язык сейчас, то что будет через несколько лет?

А еще. Вдруг на этот раз у меня получится что -то серьезное - что тогда?

Тут я вспомнила, что у Кирилла есть дочь, ровесница Тима. Захотелось закрыть глаза лапами и полностью отключить голову.

Он сидел на кровати, угрюмо положив подбородок на подтянутые к груди колени. Пристроившись рядом, я обняла его, дунула на макушку со смешным завитком-хохолком. Сначала под руками было что-то такое напряженное, напружиненное. Но потом он сдался и обхватил меня вокруг живота.

- Запомни, - я покачивала его, как младенца, - даже если мне придется работать двадцать пять часов в сутки, все равно никакая работа никогда не будет для меня важнее тебя. Но при этом у каждого человека должно быть свое личное пространство. Какое-то время и занятия только для себя. Сейчас это, может, тебе еще не очень понятно, но поверь, лет через пять станет еще как важно... И, кстати, где наш «Лё ша»[1]? Тащи, будем читать дальше.

Когда мы одолели с грехом пополам очередную страницу «Кота в сапогах» на французском, я отправила Тима мыться, а сама зависла перед шкафом, размышляя, что бы такое завтра надеть. Чтобы и в пир, и в мир, и в добры люди. И поймала себя на том, что эйфория моя утренняя слегка потускнела.

Дети - вот это будет посложнее любых бизнес-интриг. Намного сложнее.

[1] Le chat botté (фр.) - Кот в сапогах

Кирилл

Не будь вчерашнего разговора с Любой, настроение сейчас было бы. совсем другим. И хотя мне удалось волевым усилием отодвинуть эти подозрения, осадочек все равно остался. Как ил на дне пруда. Вроде, вода чистая, прозрачная, а ткни палкой - и сразу все заволакивает мутью.

Вариантов было не слишком богато. Первый - выкинуть Лену из головы. Позвонить и сказать: «Извини, отменяется, дела». И все. Второй - тоже выкинуть из головы. Только не Лену, а любые подозрения в ее адрес.

«А вы не боитесь, что, может быть, сейчас потеряли счастье всей своей жизни?» - спросила она в «Абрикосове», когда я так неизящно отфутболил другую Елену.

«Еще меньше хочется, чтобы ты втюрился по уши, а это оказалась подстава», - сказала Люба.

Ну и где царский путь? Не потерять свое - возможно! - счастье и не остаться в дураках. Просто в холодную голову взять то, что идет в руки? А получится ли?

Хоть монетку бросай. Были у меня когда-то двадцать австралийских центов с утконосом, специально для этих целей. Частенько спрашивал совета, пока не потерял.

Ну раз утконоса нет, придется решать самому.

Анна уже пришла и готовила на кухне завтрак. Хоть она и считалась няней Ксю, на самом деле занималась и другой домашней работой. Только для уборки два раза в неделю приходила усердная, как пчела, узбечка Зухра.

- Утро доброе, - поприветствовал я Анну, наливая себе кофе. - Насчет вечера все в силе.

- Да, я помню, - кивнула она. - Останусь, конечно.

Дома ее никто не ждал: взрослая дочь жила отдельно, а с мужем Анна развелась. Поэтому на сутки оставалась охотно, тем более сверхурочные я оплачивал щедро.

- А мне ты не сказал, что придешь поздно, - Ксю подкралась неслышно, в голосе обида.

- Потому что точно не знал.

Оставив ее с Анной, я забрал кофе и ушел в комнату, где дежурно задумался перед шкафом. Проще всего было плюнуть на все и пойти в джинсах, но предстояла важная встреча в официальном формате. Поэтому запихнул их вместе с футболкой и рубашкой в пакет. На чем и был застукан Ксю: когда не закрывал дверь, стучаться ей и в голову не приходило.

- Это зачем? - поинтересовалась она с подозрением. - Куда ты идешь вечером?

- Ну... - неопределенно протянул я, лихорадочно соображая, как вывернуться.

- Я знаю, - Ксю театрально всплеснула руками. - Ты куда-то идешь с той самой перепутанной Еленой. Ты ее нашел, да?

- С чего ты взяла? - у меня аж челюсть отвисла от изумления: как она догадалась?!

- А потому что ты, папочка, с самой пятницы очень странный. Так куда ты с ней идешь?

- В боулинг, - пришлось признаться, раз уж к стенке приперла. Вот ведь Ксения Премудрая, насквозь видит!

Ксю торжествующе улыбнулась:

- Ага, ага, вот ты и попался! Я не знала, а ты попался. В боулинг! Пап, ну ты даешь! Детсад, штаны на лямках!

Это прозвучало настолько комично, что я не выдержал и расхохотался.

Как ни странно, настроение моментально подпрыгнуло. Тем более с Любой я ни разу за весь день не столкнулся. Да и вообще занят был так, что не заметил, как подобрался вечер. Неправильно это - впахивать за всех заместителей, влезая в каждую мелочь. Впрочем, очень скоро все должно было кардинально измениться, я не сомневался. Время наблюдений закончилось.