В один из субботних дней я опять поехал в библиотеку «Дар аль-кутуб», чтобы посмотреть, о чем сообщал из Лондона в «Иджипшн стандарт» Ф. А. Ротштейн. Бережно раскрыл подшивку. Подзаголовок гласил: «Ежедневная национальная газета». В углу слева — девиз: «Египет — для египтян». Заметки под рубрикой «От нашего собственного корреспондента в Лондоне» присутствовали практически в каждом номере. Их автор дискутировал с теми, кто считал, что Египет не дорос до независимости. «К счастью, Египет не есть, не был и не будет в такой ситуации, как Индия, — утверждал Ротштейн в номере от 26 марта 1907 года, — и британские государственные деятели, будь то империалисты-консерваторы или империалисты-либералы, не являются единственными вершителями его судеб». Много сообщений — о росте симпатий общественности Англии к национальным устремлениям египтян. «До Деншавая английская публика была совершенно равнодушна к тому, что происходит в Египте, — отмечалось в корреспонденции, опубликованной 8 марта. — В настоящий момент в Англии возрождается значительный интерес к египетскому вопросу благодаря энергичным усилиям старых и новых противников империалистической экспансии». Возвращаясь 11 апреля к «Деншавайскому делу», Ротштейн назвал реакцию на него официального Лондона «отражением империалистической морали».

То, что Ф. А. Ротштейн был корреспондентом «Иджипшн стандарт», мне удалось выяснить довольно легко. Но вот был ли он какое-то время еще и редактором этой газеты? То есть жил в Египте, работал рука об руку с Мустафой Камилем? На этот счет у меня сразу же возникли сомнения. Смущал прежде всего тот факт, что ни его сын, ни И. М. Майский ничего об этом не писали, хотя и упоминали о корреспондентской работе Федора Ароновича.

Я продолжал поиски. В одной из советских газет меня привлекло сообщение о том, что личные бумаги Ф. А. Ротштейна хранятся в архиве Академии Наук СССР. Сделал туда запрос. Ответ был таков: ни одного документа, подтверждающего, что Ротштейн бывал в Египте, в его бумагах нет.

Памятник Мустафе Камилю в Каире

Впрочем, Федор Аронович вернулся на родину не совсем обычным путем. Летом 1920 года он был назначен членом советской делегации во главе с Л. Б. Красиным, которая вела торговые переговоры в Англии. Спустя некоторое время появилась необходимость съездить в Москву, чтобы проинформировать правительство о ходе переговоров и ситуации в стране. Ротштейн после 29-летнего отсутствия приехал в Россию, но скоро узнал, что дорога назад ему закрыта: английский министр иностранных дел лорд Керзон дал строжайшее указание не выдавать въездной визы. Так что практически все лондонские архивы Ротштейна остались в Англии. Иными словами, ответ из архива Академии Наук, вероятно, и не мог быть другим.

Картина не прояснилась. Тогда я попытался найти старшего сына Федора Ароновича — Андрея, или, как у нас его нередко называли на английский манер, Эндрю Ротштейна. Он родился в 1898 году в Лондоне и всю жизнь прожил там. Поскольку Эндрю Ротштейн — видный общественный деятель, мои лондонские знакомые сравнительно быстро сообщили мне его домашний телефон. 29 мая 1987 года я позвонил из Каира в Лондон.

Андрей Федорович ответил на мой вопрос на чистом русском языке.

— Нет, молодой человек, мой отец никогда в Египте не был и газету «Иджипшн стандарт» не редактировал. Насколько мне известно, он даже лично не был знаком с Мустафой Камилем. Но отец очень уважал этого выдающегося человека. На столе в его кабинете даже стоял портрет Камиля.

Ну что ж, с газетой, кажется, все ясно. Осталось разобраться с книгой.

Появление ежедневных газет, на двух европейских языках дало новый импульс египетскому национальному движению. Да и сам Мустафа Камиль развил после «Деншавайского дела» исключительно бурную деятельность. Он разъезжал по стране, ежедневно выступая на митингах, готовился к созданию собственной политической партии. Международный резонанс всех этих шагов был настолько велик, что лорд Кромер, бессменно правивший страной с 1883 года, в апреле 1907 года был вынужден подать в отставку. Формально — по состоянию здоровья, фактически же — из-за того, что колонизаторы решили несколько изменить методы управления Египтом. Вернувшись в Лондон, лорд Кромер вскоре издал там двухтомник «Современный Египет», в котором всячески оправдывал деятельность англичан в этой стране. Ему подпевали европейские оппортунисты. Все это убедило Ф. А. Ротштейна: необходимо написать такую книгу о колонизации Египта Англией, которая стала бы марксистским ответом апологетам империализма. «Ближайшим поводом к ней, — вспоминал потом Федор Аронович, — была небольшая статья Эдуарда Бернштейна (не помню уже где), в которой он восхвалял замечательные деяния англичан в Египте как образчик современного колониального культуртрегерства».

1908 год стал началом нового этапа в «египетском периоде» жизни Ф. А. Ротштейна. Опираясь на опыт работы в «Иджипшн стандарт», он засел за сбор материалов для будущей книги. «Для этой цели я в течение двух лет изучал документы в библиотеке Британского музея, — писал Федор Аронович в предисловии к первому русскому изданию этой книги, вышедшему в 1925 году. — Я думаю, что я тогда исчерпал практически все, что можно было с пользой изучить».

А в Египте тем временем происходили серьезные перемены. В феврале 1908 года скончался от чахотки в возрасте 34 лет Мустафа Камиль, подорвавший здоровье подвижническим трудом на благо египетского народа. Пятьдесят тысяч египтян, знатного и низкого происхождения, провожали его до могилы с выражением глубочайшего горя. «Смерть устранила талантливого и энергичного человека, который мог бы сделаться крайне неприятным для англичан», — писал в Петербург посланник А. А. Смирнов.

— Отец очень расстроился, узнав о смерти Мустафы Камиля, — сказал мне по телефону Эндрю Ротштейн, — и говорил, что Англии просто повезло.

Действительно, преемник Камиля, Мухаммед Фарид, не обладал ни его талантами, ни его популярностью. Воспользовавшись этим, колониальные власти вскоре перешли в наступление на египетское национальное движение. В марте 1909 года они ввели чрезвычайное положение, направленное в первую очередь против основанной Мустафой Камилем незадолго до смерти Национальной партии. Часть активистов партии эмигрировала, другая ушла в подполье. Издававшиеся ею газеты были закрыты.

Корреспондентская работа Ротштейна в «Иджипшн стандарт» закончилась, но связи с египетским национальным движением не прерывались. В сентябре 1909 года египетские борцы за независимость провели в Женеве молодежный конгресс, на который пригласили Федора Ароновича. Участники конгресса приняли программу, которую сам Ротштейн в своей книге назвал «крайней левонационалистической». Кстати говоря, именно на конгрессе в Женеве мог познакомиться с Ротштейном переводчик его будущей книги Ахмед Шукри. Ну а Рифаат Саид высказал предположение, что на «полевение» Национальной партии могло повлиять присутствие на конгрессе «Розенштайна». Что ж, это не исключено, ведь для молодых египетских патриотов 38-летний Федор Аронович был «старшим товарищем». И все же, думается, главная причина этого лежала в объективных обстоятельствах — усилении репрессий со стороны колонизаторов и малой эффективности традиционных, «парламентских» форм борьбы.