Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И, чтобы закрепить это новое знание, мне до зуда необходимо поцеловать её. Так, как я всегда целовал только её: глубоко, одуряюще сладко, несдержанно и торопливо. Я пытаюсь ухватить в коротком отрезке времени все её эмоции, сопоставить их с тем, что испытываю сам, решить, как я к этому отношусь.
Фигово признавать, но я тоже.
С треском провалил главную миссию своей жизни.
С лёгкостью нарушил данное ей обещание.
Я тоже влюбился.
Впервые в жизни.
Влюбился как юнец: отчаянно, до зудящих пальцев, до пульса под 140.
В Арину Сергеевну Скворцову из московского Курьяново.
16. Москва
Рабочая смена тянется до невозможности долго. Если бы не бесконечное множество сообщений, я бы лезла на стенку от смертной скуки. Да, я невыносимо скучаю по своему несносному Питеру.
«Арина Сергеевна, я сижу на очень важном совещании, но всё, о чём, могу думать – это какого цвета твои трусики сейчас», – читаю свежее и смеюсь.
Но очень быстро мне становится не до смеха, а сердце ускоряется до предела, когда он пишет: «Пришли фото, Арин. Я безумно скучаю».
И я, влюблённая до одурения, бегу к зеркалу, ловлю удачный ракурс и делаю фото. Отправляю ему с припиской: «Щедрину Игорю Аркадьевичу. Конфиденциально».
Жду ответа долго. Проходит минут сорок, прежде чем он снова пишет мне: «Прости, я не смог дождаться тебя. Позорно сдался и передёрнул в туалете на твою фотку, приостановив совещание. Ты такая горячая, Арин, что мне больно листать переписку».
Широко улыбаюсь. «Надеюсь, ты шутишь».
«Рад, что смог повеселить тебя. Самому мне было ни капельки не смешно, когда я пробирался за спинами своих сотрудников с каменной эрекцией».
«Надеюсь, ни у кого не возникло шальной мысли помочь тебе?»
Хмурюсь, едва вижу отметку о прочтении. Игорь – очень страстный мужчина, мне тяжело думать, чем и с кем он занимается, пока я так далеко.
«Арина Сергеевна, ты должна запомнить одну очень важную вещь: я не сторонник измен. Не забивай свою голову сомнениями. Я жду только тебя. Я хочу только тебя. Только ты делаешь меня твёрдым. Иначе не будет, это просто невозможно».
Мне хочется плакать, но я обхватываю колени руками и раскачиваюсь из стороны в сторону. К моменту, когда он звонит, я могу говорить относительно ровным голосом.
– Здравствуй, Игорь.
– Ну здравствуй, Арина Сергеевна, – говорит строго. – Не плачешь?
– Не плачу.
– Но близка к этому, – выдыхает он, а я оборачиваюсь.
Словно он стоит за моей спиной и видит всё. Мурашки пробегают вдоль позвоночника. Мистическая связь. Нереальная.
– Как тебе всегда удаётся так точно схватывать моё настроение? – вырывается раньше, чем я успеваю задуматься.
– Просто я люблю тебя, – говорит он со странным смешком. – Не накручивай себя, Арин. Я физически не способен на измену. Тебя хочу. Только тебя. Держусь на мыслях о нашей скорой встрече. Живу на воспоминаниях о тебе. – он тяжело вздыхает. – Не плачь, Арин, не надо. Я же звоню, чтобы поднять тебе настроение, а не вызвать слёзы.
– Я знаю, – хлюпаю носом. – Соскучилась я, Игорь. Очень. Как мы справимся?
– Как все. – отрезает он. – Хочешь, вечером устроим секс по видеосвязи?
– Хочу.
– В девять?
– Да.
– Не плачь, моя хорошая. Скоро мы встретимся. Я так тебя отлюблю, что ты ходить неделю не сможешь!
Его хриплый смех ещё долго звучит в моей голове.
Удивительно, как простое заверение в исключительности нашей связи, и простое убеждение, что наши невозможные отношения никоим образом не находятся под угрозой, позволяют мне продержаться до следующей встречи, насколько наполняют меня силой и верой!
После состоявшегося знакомства моей дочери с моим мужчиной и его сыновьями, которое он организовал полностью самостоятельно, мы не виделись практически целый месяц, и сейчас я особенно нуждалась в его поддержке.
Чтобы я могла знать, что не просто так вырвала своего ребёнка из привычного мира и окунула в совершенно другой, незнакомый, где мама счастливо улыбается отцу чужих детей, а не её собственному папе.
Для этой значимой для всех сторон встречи Игорь Щедрин щедро взял все организационные моменты и финансовые расходы на себя и пригласил нас в пригород Петербурга, в небольшой отель с красивой живописной территорией. Он рассудил здраво: сразу привести ребёнка в квартиру, где мы коротали дни и ночи наших встреч, практически не покидая спальни или пристраиваясь на любой горизонтальной или вертикальной плоскости, было в корне неправильно.
До отеля мы с Катюшей добирались на такси – на этом настояла уже я.
В целом, всё прошло хорошо. Даже более того. Кате очень понравились сыновья Игоря, но к самому мужчине она отнеслась настороженно, хотя он всячески пытался найти к ней подход и вообще был душкой, позабыв о диктаторских замашках и нервно сдерживая себя лишний раз от прикосновений ко мне.
Помощь и решение пришли неожиданно. Под вечер второго дня нашего пребывания в отеле, когда мужчина, по всей видимости, начал продумывать если не пути отступления, то сложный наполеоновский план по облегчению принятия моей дочерью наших отношений, хотя я и уверяла его, что всё в порядке и Катя не собирается выдвигать никаких ультиматумов, а он продолжал мрачнеть – ведь его сыновья легко сошлись со мной с первых минут знакомства, Никита потащил Мишку и сопротивляющуюся Катюшу на кинопоказ.
– Я не пойду, спасибо, – сказала моя дочь и выразительно посмотрела на меня.
Я уже хотела встать на её сторону, как Никита подошёл и положил руку ей на плечо.
– Кать, ты чего боишься-то? Я тебя не оставлю, за Мишкой вместе присмотрим. – сказал ей мальчик. – Поболтаем.
