По сути дела, она в точности знала, когда видела Гарри в последний раз. Утром в день барбекю. Тот адский кошмар вечера с барбекю, который ей совсем не хотелось устраивать.

День барбекю

Было тихо. В тот момент, когда Вид выходил из комнаты, всегда становилось очень тихо. Как бывает в тот миг, когда оркестр прекращает игру и в ушах звенит от тишины. Тиффани слышала тиканье часов. Когда Вид находился в комнате, она никогда не слышала тиканья часов.

Тиффани сидела за кухонным столом, просматривая электронную почту на ноутбуке и поедая тост с веджимайтом. Вид пошел за газетой, ворча, что ему надоело сторожить ее каждый день в саду и что он отменит доставку.

– Читай в электронном виде, как бóльшая часть человечества, – часто говорила ему Тиффани, но, хотя Вид обычно с энтузиазмом относился к новым веяниям, его приверженность к определенным привычкам и личным ритуалам, продуктам и людям была непоколебима.

– Правда ведь, как становится тихо, когда папа выходит из комнаты? – спросила Тиффани у Дакоты.

Свернувшись калачиком, как кошка в прямоугольнике мерцающего утреннего света, та лежала на кушетке в эркере. Рядом с девочкой, уткнувшись носом в ее руку, лежал Барни, их миниатюрный шнауцер. Глаза его были плотно закрыты, так что виднелись лишь густые кустистые брови. Барни спал совсем как кошка.

Дакота, разумеется, читала. Она всегда читала, погружаясь в разные миры, куда Тиффани попасть не могла. В общем-то, могла бы, если бы не поленилась взять в руки книгу, но чтение приводило Тиффани в беспокойство. После прочтения одной страницы ноги у нее начинали нетерпеливо дергаться. Телевизор тоже вызывал у нее беспокойство, но, по крайней мере, во время просмотра она могла складывать белье или разбирать счета. В возрасте Дакоты Тиффани никогда не взяла бы в руки книгу ради удовольствия. Она увлекалась косметикой и одеждой. На днях Тиффани предложила покрасить Дакоте ногти, а девочка небрежно ответила: «А-а, может быть, потом, мама». Согласно семейным преданиям, когда ее милая добрая мама предлагала ей испечь что-нибудь, Тиффани спрашивала: «А ты мне заплатишь?» А мама говорила: «Тебе всегда не терпится получить вознаграждение».

Что ж, время – деньги.

– Тихо, правда? – повторила Тиффани, когда Дакота не ответила.

– Что?

– Хочешь сказать «извини»?

– Что? – снова спросила Дакота, переворачивая страницу.

Тиффани фыркнула.

Она открыла очередной имейл. Письмо было из «Сейнт-Анастейша», суперпривилегированной частной школы, которую Дакота будет посещать на следующий год. Тиффани не сможет попасть вслед за дочерью и в этот новый мир. Все три дочери Вида от первого брака учились в «Сейнт-Анастейша», что не являлось для Тиффани такой уж большой рекламой, но у школы действительно была звездная репутация, и Вид хотел послать туда Дакоту после детского сада. Тиффани считала это нелепым, поскольку совсем рядом с ними находилась отличная небольшая государственная школа. Пятый класс был компромиссом. В августе должна состояться информационная встреча. Через два месяца. «Обязательная» для всех учеников и «обоих родителей». Обязательная. Тиффани поежилась от навязчивого тона письма и быстро выключила ноутбук. Почему-то она даже немного занервничала и решила, что не станет тратить на это время. Рассердившись на себя, она захлопнула ноутбук и постаралась не думать об этом. Было воскресенье, свободный день. Впереди неделя с кучей дел.

– Хорошая книга? – спросила она Дакоту.

– Что? То есть извини?

– Я люблю тебя, Дакота.

Долгая пауза.

– Что?

С шумом распахнулась входная дверь. На стене была отметина от двери, поскольку Вид каждый раз, входя в дом, распахивал ее, словно с помпой возвращался из грандиозного путешествия.

– Где вы, женщины? – прокричал он.

– Там, где ты нас оставил, мелкота! – отозвалась Тиффани.

– Я не мелкота. Почему ты постоянно так меня называешь? В этом нет никакого смысла. А теперь послушайте, у меня новость! – Он размахивал сложенной в рулон газетой, как полицейской дубинкой, и прямо-таки кипел энергией. – Я только что пригласил соседей на барбекю. Столкнулся на улице с Эрикой.

– Вид, Вид, Вид… – Тиффани опустила голову на руку. – Зачем тебе понадобилось это делать?

Эрика и Оливер довольно милые, но они чертовски робкие и серьезные. С ними трудно. Лучше приглашать их вместе с другими людьми, чтобы не слишком утомляться их серьезностью.

– Ты обещал, в это воскресенье мы будем отдыхать.

Ей предстоит такая напряженная неделя – во вторник выставляется на продажу объект недвижимости, в среду разбирательство в суде по делам земли и окружающей среды с местным комитетом. Кроме того, ее решения ожидают маляр, мастер по кладке черепицы и электрик (ну, Вид!). Ей нужна передышка.

– О чем ты толкуешь? Именно это мы и делаем! Отдыхаем в этот прекрасный день! – с искренним недоумением запротестовал Вид. – Нигде так не расслабишься, как на барбекю! Хочу позвонить Драго и договориться насчет свинины. О-о, придут также их друзья. Помнишь виолончелистку? Клементина. Клементина и ее муж. Как его зовут?

– Сэм, – оживившись, сказала Тиффани.

Ей нравился Сэм. Он напоминал ей того коренастого, широкоплечего блондина-сёрфера, с которым она встречалась до Вида. Забавный и добродушно-веселый. Они виделись с ними лишь однажды, когда Эрика и Оливер пригласили их к себе на рождественские коктейли. Вечер был таким странным. Вид и Тиффани прежде не бывали на таких коктейлях. Все эти люди стояли, тихо разговаривая, как в библиотеке или церкви. Одна женщина даже пила чай!

– Где еда? – все спрашивал Вид громким шепотом у Тиффани, пока Эрика с Оливером, как им показалось, ужасно долго с деловитым видом протирали тряпками и без того чистые кухонные столешницы, словно показывая, что, пусть гости и насвинячат, у них все под контролем.

Каким облегчением было, когда их познакомили с Клементиной и Сэмом! Вид, любивший классическую музыку, был очень взволнован, когда узнал, что Клементина виолончелистка. Тиффани с Сэмом разговорились о политике и с удовольствием поспорили. Он был склонен проявлять излишнее сочувствие к людям, но она простила ему это. В какой-то момент Сэм прошептал:

– Может, стоит заказать пиццу?

Вид захохотал, хотя после им всем пришлось удерживать его от попытки заказать эту самую пиццу по телефону. Клементина нашла на дне своей сумки плитку шоколада и тайком разделила ее на четверых, пока бедные Эрика с Оливером полировали столешницы. Создавалось такое ощущение, что их высадили на необитаемом острове и они пытаются выжить.

– У них две маленькие девочки, – сказал Вид.

– Помню, они говорили про маленьких детей, – кивнула Тиффани. – Вычурные имена.

– Не помню их имен, – сказал Вид. – Знаешь, во всяком случае, Дакота может с ними поиграть. Правда, Дакота? – Он с надеждой посмотрел на дочь.