«Честно говоря, – признается Эмили Хант, еще одна ученица Оливера, – я вообще не знаю, что бы делала в жизни, если бы не ресторан. Наверное, работала бы на местной картонной фабрике». Пока Эмили не обнаружила, что любит готовить и это у нее действительно получается, девушка меняла места работы как перчатки. «На самом деле это была просто вереница совершено никудышных работ», – вспоминает она. Инициатива Оливера наглядно подтверждает, что нередко окружающие замечают наши способности раньше нас самих.

Надо сказать, одна из причин, по которым я профессионально занимаюсь вопросами образования, коренится в моем собственном опыте. Когда я учился в старших классах, мы с друзьями захотели поставить пьесу. На уроках английского языка мы изучали драматургические произведения, но никогда не ставили их на сцене. Один из учителей вызвался нам помочь, и мы решили репетировать после уроков. Поскольку в моей школе учились только мальчики, нам нужна была пьеса с действующими лицами исключительно мужского пола. А таких оказалось намного меньше, чем вы, возможно, предполагаете. В конце концов нас вдохновила пьеса английского драматурга Роберта Шерриффа «Конец пути» – классическое описание окопной жизни в годы Первой мировой войны. Я согласился взять на себя обязанности помощника режиссера. Нам очень нравилось работать над постановкой, и зрители приняли ее на ура. На следующий год мы решили поставить «Ночь ошибок, или Унижение паче гордости» Оливера Голдсмита. В этой пьесе уже были женские роли; но никто из ребят не соглашался выходить на сцену в женской одежде, и мы лихорадочно искали выход из ситуации. И вдруг нас осенило. Надо просто пригласить девчонок. Найти девочек, если учишься в школе для мальчиков, – задача, признаться, не из легких. Впрочем, совсем недалеко от нашей школы, на другой стороне поля для игр, находилась экзотическая параллельная вселенная – женская школа.

Обычно наши школы вступали в контакт лишь дважды в год. Во-первых, мы вместе исполняли рождественский танец, во время которого все страшно смущались. Во-вторых, вместе слушали ежегодный курс лекций о здоровье, что было еще хуже. Старшеклассников из обеих школ загоняли в актовый зал мужской школы и заваливали не слишком удобной для совместного прослушивания информацией о различиях между мужчиной и женщиной. По сути, лекций было две: одна о курении, другая о сексе. Их объединяла общая тема: «Этого делать не надо. Это вредно для здоровья».

И вот двое ребят из нашего драматического кружка отправились к завучу, чтобы спросить, нельзя ли нам позаимствовать девочек для участия в пьесе. Тот посоветовал нам поговорить с завучем женской школы. Переход через игровое поле напоминал переброску экспедиционных сил в неизведанную цивилизацию, но завуч школы для девочек встретила нас радушно и с явным любопытством. Она назвала нашу идею замечательной и сразу согласилась. Уже через неделю три самые настоящие девочки прибыли к нам для читки пьесы. Это стало беспрецедентным событием для обеих школ.

Вскоре, окрыленные успехом, мы запланировали очередную постановку, «Как важно быть серьезным» Оскара Уайльда, и опять попросили учителя помочь нам в ее постановке. Он ответил, что на этот раз слишком занят, но поможет в распределении ролей. И вот вечером мы все уселись большим кругом и учитель прошелся по списку действующих лиц, распределяя роли в будущей пьесе. Постепенно все роли были розданы. Я уже смирился с ролью помощника режиссера, поэтому просто сидел и ждал, пока учитель покончит с этим делом. И вдруг он сказал: «Как вы уже знаете, на этот раз у меня нет времени быть вашим режиссером. Думаю, эту функцию должен взять на себя Кен». Я был потрясен. Мне и в голову не приходило, что я могу сам поставить какую-нибудь пьесу – ни эту, ни какую-либо другую. К еще большему моему изумлению, вся группа бодро закивала в знак согласия. Я стал режиссером очередной постановки и обнаружил, что у меня это действительно получается и, более того, дело явно пришлось мне по душе.

Именно этот жизненный опыт мощнее, нежели любой другой, воспламенил мой интерес к драматургии, который стал основой как моей научной работы в колледже, так и ранних исследований в области образования. А если бы учитель не рассмотрел во мне то, чего я сам в себе не видел, моя жизнь, возможно, пошла бы совершенно иным путем.

Чтобы больше узнать о своих природных способностях – о которых вы, возможно, уже знаете, а также о которых еще не подозреваете, – полезно пройти разные специализированные тесты; благо сегодня их существует немало. Учеными проведено огромное количество всевозможных исследований в этой области; они доступны и в печатном, и в электронном виде, и ими можно и стоит воспользоваться для изучения своих природных склонностей и способностей. Существуют и тесты, и вопросники, и всевозможные упражнения. Но хочу предостеречь вас: многие из этих тестов представляют собой коммерческие продукты, а некоторые и вовсе сомнительны с научной точки зрения. Иногда перед прохождением теста вас могут попросить зарегистрироваться на рассылку информационного бюллетеня или на сайте онлайнового агентства по трудоустройству. Но есть и такие тесты, которые распространяются абсолютно свободно, без всяких регистраций. Многие из них пройти как минимум интересно. Иногда даже поучительно. Попробуйте хотя бы просто ради развлечения для начала набрать в поисковой строке «тесты на проверку способностей». Скорее всего, вы не пожалеете о потраченном времени.

Несколько вполне проверенных тестов используются уже много лет; их прошли миллионы людей. Но помните, что некоторые тесты на выявление врожденных способностей могут ввести вас в заблуждение, а то и выдать совершенно неверные результаты. Так что относитесь к ним с определенной долей сомнения. Остерегайтесь «эффекта Форера»: так ученые окрестили склонность людей расценивать общие и неопределенные описания личности как применимые лично к ним и не осознавать, что предложенное описание подходит практически любому человеку. Например, в рамках исследований для этой книги мы с моим сыном Джеймсом решили оценить свои способности в одной из крупных коммерческих организаций, специализирующихся на таких тестах. Мы приняли участие в двух трехчасовых сеансах, во время которых прошли ряд письменных тестов на время, заполнили множество анкет с альтернативными вариантами ответов, манипулировали разными предметами, различали звуки и ритмы и сопоставляли причудливые узоры и цвета; нам тестировали память, арифметические способности и умение управлять временем, оценивали наш словарный запас.

Все эти тесты были интересными, и их результаты по большей части показались нам довольно точными. Они, например, показали, что я превосхожу Джеймса в мелкой моторике, что действительно так, а он более музыкален, и это тоже чистая правда. Но некоторые выводы были настолько далеки от истины, что мы даже усомнились, действительно ли получили свои результаты. Так, по итогам одного теста Джеймса причислили к категории людей со способностями намного выше среднего в области планирования и прогнозирования. При этом он вполне мог не получить этой «ценной» информации, потому что, как обычно, почти на двадцать минут опоздал на раздачу результатов. А мое чувство цвета и пространственное воображение оценили столь высоко, что согласно полученным результатам мне открылся прямой путь в дизайнеры интерьеров. Когда я рассказал об этом родным, они хохотали не менее получаса.