– Но ректор мне сказал, что оплачены только завтрак и ужин, – удивился я.

– А, не бери в голову, ты что, думаешь, я тебя голодом морить буду? Ты себя в зеркало видел? Да тебя кормить и кормить надо! Давай, веди свою скотину на задний двор, там у меня конюшня есть, о нем позаботятся. Потом чтобы мигом за стол.

Я отвел Ричарда в конюшню, которая и вправду была неплоха, и поручил его заботам конюха. Зайдя в дом, отметил про себя, что хозяйка умеет создавать уют. Здесь царил идеальный порядок, мебели было немного, и помещение казалось от этого очень просторным и светлым. В столовой, за столом, заставленным разнообразной аппетитной снедью, меня уже ждала старушка.

– Садись, обедать будем.

– Благодарю вас, леди.

– Зови меня просто тетушка Полли. Ты кушай, кушай!

Два раза уговаривать меня не пришлось, я накинулся на еду – все было поразительно вкусным.

– Нравится? – жалостливо глядя на меня, спросила хозяйка.

Я промычал с набитым ртом что-то вроде «угум».

– Ты ешь, ешь, а то вон какой худющий. Кормить тебя надо побольше…

Она еще много чего говорила, но я почти не слушал, а просто поглощал все, что было на тарелках, иногда кивая для приличия. Насытившись, вспомнил кое-что и обратился к тетушке:

– Извините, но у меня к вам просьба. Я только с дороги и весь в пыли. Не могли бы вы распорядиться приготовить мне ванну?

– Не беспокойся, я еще перед обедом дала слугам указания насчет этого. Так что пойдем, я покажу тебе твою комнату. Там уже, наверное, все готово.

Мы поднялись на второй этаж, где находились спальни. Моя комната оказалась в самом конце коридора. Тетушка Полли открыла передо мной дверь и сказала:

– Ну вот, проходи, располагайся. Грязную одежду кинь возле двери, ее заберет служанка, чтобы постирать. А я побежала, у меня еще дел много, – с этими словами она развернулась и ушла.

Комната меня очень порадовала: стены обиты светлым ситцем, на окне – занавески из той же ткани. У дальней стены стояла большая кровать, заваленная вышитыми подушками и подушечками. Еще здесь имелось удобное кресло, рядом с ним – маленький кофейный столик. И что мне больше всего понравилось, в углу скромно примостился аккуратный письменный стол. Будет где заниматься. Слева у стены громоздилось нечто большое, накрытое куском плотной материи. Точно, это зеркало! Видимо, тетушка Полли из тех, кто верит в глупые предания. Наконец взгляд остановился на самом вожделенном предмете – посреди комнаты исходило паром большое корыто, наполненное горячей водой. Рядом на полу лежало полотенце, баночка с мылом и гребень. Быстро скинув с себя одежду и содрав тесемку, стягивавшую волосы в слипшийся от пыли и пота пучок, я окунулся в благословенную водичку. Немного понежившись в ласковом тепле, принялся остервенело втирать в волосы мыло. На черные струйки, стекавшие с головы, старался не смотреть. Полчаса спустя, когда вся грязь с меня перекочевала в корыто, я вылез и, насухо вытершись, обернул вокруг бедер полотенце. Теперь мне предстояло уже полузабытое занятие – расчесывание.

Сдернув с зеркала ткань, я уставился на свое отражение так, словно передо мной был незнакомец. Я и вправду уже отвык и от амальгамы, и от своего нормального вида. Хм… Конечно, по эльфийским меркам я не красавец, но по человеческим меня можно назвать весьма привлекательным юношей. Ярко-зеленые глаза и свойственные всем уроженцам Даллирии мягкие, тонкие черты. Только вот лицо не такое одухотворенное, как у большинства моих сородичей. Как-никак я пять лет бродяжничал, и это наложило на облик свой отпечаток. И что еще всегда так нравится человеческим женщинам – светлые, отливающие серебром волосы, спускавшиеся немного ниже плеч. Из-под них торчали заостренные уши. Тело мое и вправду по сравнению с человеческим выглядело излишне худощавым. Нет, конечно, все мышцы, какие полагалось иметь мужчине, находились на положенных местах. Это если присмотреться. А если добавить чуточку оптимизма, то меня можно даже назвать не просто тощим, а поджарым.

Посчитав, что достаточно себя разглядел, я хотел было расчесаться, но… Не смог пошевелиться, даже не сумел оторвать взгляд от зеркала. Что за мортовщина?! Вдруг мое отражение стало медленно таять, а амальгаму заволокло дымкой. Сквозь нее проступила странная картинка, на которой я увидел себя. Тот я, повзрослевший, холеный, в ректорской мантии, стоял за трибуной и что-то говорил. В аудитории находилось множество магов, которые с интересом слушали меня. От этого изображения прямо-таки веяло силой, и на какую-то секунду я почувствовал себя великим чародеем. Картинка мигнула и потускнела, сквозь нее проступили и стали приближаться две черные блестящие точки. Вскоре я понял, что смотрю в чьи-то наполненные страхом и недоверием глаза. Судя по разрезу, они были не человеческие и точно не эльфийские. Орочьи? Собрав всю свою силу воли, я крепко зажмурился. Оцепенение ушло, тело снова обрело подвижность. Я опасливо заглянул в зеркало, но увидел только свое отражение. Что за шутки? Это такое посвящение в студенты или что? Неизвестная волшба, морок? Какой-то идиот решил меня напугать? Если честно, то ему это удалось! Больше никогда не буду смотреть в это проклятое зеркало! Я поспешно накинул на него ткань и принялся судорожно расчесывать волосы.

Мара

«Не люблю толпу!» – думала я, двигаясь в суетящемся, расползающемся в разные стороны человеческом потоке. Может быть, для этого вывода моего опыта было недостаточно: такое количество разумных существ, собранных вместе, я видела всего второй раз в жизни. Впервые попала в большой город во время нашей с отцом памятной поездки пять лет назад. Но мне и этого хватило, чтобы утвердиться во мнении: не люблю толпу.

Вчера вечером я прибыла в Мизар. На заставе таможенник отнесся ко мне без всякого интереса. Появление орков в приграничном городе не являлось чем-то из ряда вон выходящим. Время от времени, хоть и редко, и ненадолго, сюда наведывались степные воины, чтобы выменять оружие и муку на звериные шкуры и коней. Так что мне пришлось только заплатить пошлину – две серебряные монеты за себя и одну – за Зверя и ответить на несколько ничего не значащих вопросов. Потом я нашла на окраине постоялый двор, где и переночевала. И теперь, с первыми лучами Атика, отправилась на поиски школы телохранителей. Мизар – интересный город, он весь расположен на холмах. Его запутанные улицы то поднимаются вверх, то ныряют вниз. Поэтому я оставила Зверя на конюшне постоялого двора, предварительно оскалившись в лицо хозяину, чтобы тот прочувствовал, что его ждет, если с жеребцом что-нибудь случится. Перепуганный дядька с поклонами заверил, что будет лично присматривать за Зверем, а конь одарил меня обиженным взглядом. Я на прощание погладила черную гриву и отправилась в путешествие по улицам просыпающегося города. Кого здесь только не было! Спешили по своим делам ремесленники – их я научилась отличать еще в прошлый раз. Мужчины в темной рабочей одежде, с хмурыми лицами и натруженными руками не обращали внимания на утреннюю суету, целеустремленно пробиваясь к своим мастерским. Торговцы открывали лавки и заодно зазывали в них горожан. Некоторые расположились на обочинах, повесив на шею большие деревянные доски, на которых лежала вкусно пахнущая еда или всякие нужные в хозяйстве мелочи.