На этом разговор о свадьбе прекратился, к великому облегчению Мишель. Вскоре ужин подошел к концу и чета Блейдстоунс отправилась наверх.

Как только они оказались вне пределов слышимости, Дэмьен произнес:

— Итак, первый акт завершен, занавес опущен и мы получили вполне заслуженные аплодисменты. Поздравляю, нам удалось убедить отца в серьезности наших отношений. Может, сходим куда-нибудь и отметим это событие?

— Ни за что! — Мишель гневно уперлась руками в бока. — Ты только что объявил, что мы поженимся в самое ближайшее время, и даже не хочешь обсудить данный вопрос со мной?

— Мы уже обсуждали это, — напомнил Дэмьен. — И не далее чем сегодня днем.

Мишель нахмурилась.

— Верно, обсуждали. И договорились, что не будем говорить о браке без крайней необходимости.

— Тогда считай, что сегодня возникла именно такая необходимость. Отец задал вопрос в лоб. Разве я мог ответить отрицательно?

— Зачем обязательно отвечать? Ты мог бы увести разговор в сторону. Или придумать что-нибудь еще.

— Например?

— Ну… — Мишель потерла виски. — Ладно, сдаюсь. У тебя действительно не было выбора. Но вступить в брак, да еще с практически незнакомым человеком… Не считаешь, что это слишком?

Дэмьен внимательно посмотрел на нее.

— У тебя есть другое предложение?

— Да. — Набрав в легкие побольше воздуха, Мишель произнесла: — Сообщить правду.

— Думаешь, это действительно мудрое решение? — тихо спросил Дэмьен.

— Едва ли, — призналась Мишель. — Но заключить фиктивный брак еще более бредовая идея. Само собой разумеется, Джордж будет страшно сердит и разочарован. В крайнем случае твой отец выставит нас за порог. Но ведь это не убьет его, верно?

Дэмьен покачал головой.

— Риск слишком велик. Папа и так держится исключительно благодаря силе воли. А подобное известие лишит его стимула продолжать борьбу. Ему и так осталось немного. Неужели ты способна ускорить и без того близкий конец?

— Конечно, нет! — воскликнула Мишель. — Но и замуж я тоже не хочу!

— Никто не требует от тебя этого прямо завтра. Мы будем тянуть время так долю, как только сможем. Подготовка к свадьбе порой занимает несколько месяцев, а за это время, — Демьен помрачнел, — многое может случиться.

— А если твой отец проживет дольше, чем прогнозируют врачи?

Дэмьен взглянул прямо в ее синие глаза.

— Я буду искренне рад этому.

— О Господи, прости! — Мишель готова была убить себя за проявленную бестактность. Рассуждать об умирающем человеке так, будто речь шла о курсе акций! — Наверное, я жуткая эгоистка, которая заботится лишь о собственном благе.

— Наверное, ты сегодня просто слишком устала, — мягко заметил Дэмьен. — Позволь пожелать тебе спокойной ночи.

С этими словами он обвил руками стан молодой женщины и прижался губами к ее губам. Почувствовав обжигающее тепло мускулистого тела и ощутив пьянящий вкус поцелуя, Мишель не нашла в себе сил сопротивляться. Подчиняясь необоримому жару в крови, она крепче прильнула к Дэмьену и положила ладони на широкие плечи, наслаждаясь ласками горячего, влажного рта.

— Мы не должны этого делать, — едва слышно выдохнула Мишель, когда их губы наконец разъединились.

— Почему? — Дэмьен уже покрывал ее лицо легкими, невесомыми поцелуями. — Ты ведь хочешь меня ничуть не меньше, чем я — тебя. Не бойся, ничего плохого не произойдет.

— Еще как произойдет! — Мишель удалось вырваться из его объятий. Она шумно и прерывисто дышала. — Запомни: нас ничто не связывает, кроме дурацкого фарса. То, что мы испытываем в данный момент, всего лишь физическая реакция на внешний раздражитель, и ничего больше. Спустя несколько дней мы расстанемся навсегда. И что бы сейчас ни случилось, впоследствии тебе и мне придется горько пожалеть об этом.

— А если нет? — Во взгляде Дэмьена появилось нечто такое, от чего у Мишель едва не подогнулись колени. — Почему мы обязательно должны расставаться?

Глупости, мне только показалось, сердито сказала себе Мишель, не смея верить ни ласково произнесенным словам, ни нежному взгляду. Дэмьен привык всегда добиваться намеченной цели, никогда не останавливаясь на полпути. Если я уступлю сегодня, то завтра не увижу в его зеленых кошачьих глазах ничего, кроме холодного безразличия.

— Можешь не рассказывать сказки, я уже не маленькая, — сердито бросила Мишель, отступая назад. — Все вы, мужчины, одинаковы: поете про разное, а хотите одного.

Дэмьен усмехнулся.

— Интересное замечание. Однако я не принадлежу к категории мужчин, увлекающихся интрижками длиной в одну ночь.

— Верится с трудом, особенно если учесть, что меня ты только что пытался соблазнить, — с иронией заметила Мишель. — И к какой же тогда категории отнести ваш с Элеонор роман?

— К единственной и неповторимой, — буркнул Дэмьен, помрачневший при упоминании этого имени. Ага, совесть заела, злорадно подумала Мишель. — Впрочем, об этом можешь не беспокоиться. Элеонор едва ли будет переживать, узнав о наших с тобой отношениях.

— Между нами нет никаких отношений! И моя сестра вовсе не настолько бесчуственна, чтобы и глазом не моргнуть при известии о том, что ей изменил человек, в течение нескольких лет деливший с нею постель!

— С довольно-таки длительными промежутками, — уточнил Дэмьен.

— И ты предлагаешь мне их заполнить?

— Ни в коем случае. — Дэмьен приблизился вплотную к Мишель и осторожно провел пальцем по ее губам. — Я хочу тебя, Джинджер, — хрипло прошептал он.

Мишель почувствовала, как у нее закружилась голова. С трудом удерживаясь на ногах, она пискнула:

— Но почему именно я?

— Почему? — переспросил Дэмьен. — Да потому, что ты — потрясающая женщина, Джинджер. Я понял это с первого взгляда, еще той ночью, когда мы впервые встретились. И это не пустая лесть. Тот, кто не смог оценить тебя по достоинству, не заслуживает, чтобы по нему так долго сокрушались. Забудь все, что было. Ты должна идти дальше.

— Я уже иду… — пробормотала Мишель, чувствуя, как к горлу подступает комок. Ей почему-то захотелось поведать этому человеку обо всех своих бедах, выплакаться на его сильном плече. — Вернее, пытаюсь…

— Я могу помочь тебе в этом.

— Ты что, возомнил себя Богом? Думаешь, все знаешь, все можешь, все умеешь? — почти истерически выкрикнула Мишель, пытаясь оттолкнуть Дэмьена. — А ты хотя бы ведаешь, что такое предательство? Что чувствуешь, когда о тебя вытер ноги человек, которому ты привыкла доверять во всем? Когда твое сердце растоптано, душа опустошена, не хочется ничего делать, ни о чем думать, ни даже жить?

Увидев, что молодая женщина близка к нервному срыву, Дэмьен крепко обнял ее и прижал к себе. Сделав несколько судорожных попыток вырваться, Мишель закрыла лицо руками, спрятала его на груди у мужчины и горько расплакалась.