Он стал подниматься из-за стола, но девушка ухватила его за руку и буквально силой заставила сесть. Пришлось покориться, не драться же.

– И часто тебя кадрят? – спросила новая знакомая.

Ее шутливый тон не прибавил Валерке настроения.

– Чего тебе надо? – не слишком вежливо спросил он.

Девушка достала из пачки тонкую ментоловую сигарету.

– Ты не против?

Она прикурила, не дожидаясь ответа, и, сделав затяжку, удовлетворенно улыбнулась.

Валерка едва подавил в себе желание снова подняться и уйти. Алина была воплощением всего, чего он не терпел в женщинах. Наглая, беспардонная, курит. А одежда! Куцая майка, не скрывающая пупа, и такие тугие джинсы, что над поясом торчал жировой валик. Ему было абсолютно безразлично, в чем девушки разгуливают по улице, но откровенное выставление себя на показ вызывало неприязнь. Вот Инга никогда бы себе не позволила так вырядиться.

Глотнув никотина и удовлетворив жажду, Алина откинулась на спинку стула:

– Слушай, ты обалденно хорош, даже когда злишься. Но сейчас у тебя нет повода психовать. Кстати, ты не гей?

На этот раз девица перешла все дозволенные грани.

– Да пошла ты! – бросил Валерка, снова решительно поднимаясь.

– Подожди! Я работаю на телевидении.

– Да хоть в Голливуде.

– На первом канале. Хочешь сниматься?

Валерка в нерешительности стоял возле стола, не зная, то ли ему уйти, то ли сесть. Девушка извлекла из сумочки визитку и протянула ему.

Все верно. Первый канал. Редактор.

Но так не бывает. Здесь таится какой-то подвох. Может, их снимают скрытой камерой?

Валерка невольно огляделся.

– Ну так что? Хочешь попасть на ТВ? – переспросила Алина.

– На ТВ? – эхом повторил Валерка, не находя подходящих слов и коря себя за косноязычие.

– Ну да. Я редактор шоу «Любовь на острове». Да садись ты. В ногах правды нет.

Валерка покорно опустился на стул. Разум все еще отказывался верить в происходящее. Разве может мечта всей жизни свалиться на тебя вот так в будний день в дешевом московском кафе?

Алина бойко продолжала:

– Ты везунчик. Вообще-то, у нас с улицы никого не берут. На кастинг очередь выстраивается. Но в твоем случае, думаю, это сто процентов в яблочко. Такая фактура встречается нечасто. Все обалдеют. Ты до этого нигде не снимался?

У Валерки язык словно присох к небу. Он молча помотал головой, чувствуя, что выглядит кретином. Сколько раз он представлял себе, как становится звездой экрана, но как только дошло до дела на него напал ступор. На телевидении нужны бойкие ребята. Его охватил страх упустить шанс, который дается лишь раз в жизни.

Между тем Алина будто не замечала его скованности. Она удовлетворенно кивнула.

– Значит, все чисто. Главный не приветствует, если кто-то уже засветился в рекламе.

Девушка кивнула на визитку, которую Валерка все еще держал в руке.

– Позвонишь по первому телефону. Кстати, тебя как зовут?

– Валера.

– Чем занимаешься?

– Работаю в салоне. Парикмахером, – проговорил Валерка, ненавидя свою приземленную профессию.

Может, редакторша думала, что он артист или спортсмен, а теперь разочаруется и даст от ворот поворот? Но Алину не смутила проза жизни.

– Отлично, – просияла она. – Кастинг завтра. Позвони с утра и уточни время. Ну, мне пора.

Алина загасила сигарету, накинула сумку на плечо и поднялась из-за стола. Уходя, она обернулась:

– Хорошо, что ты не гей. Такой генофонд бы пропал.

Валерка остался один. Позабыв про еду, он сидел над остывшим гамбургером и вертел в пальцах визитку, не решаясь положить ее в карман. Его не оставляло странное чувство нереальности происходящего. Кусочек картона с адресом и номерами телефонов был единственным свидетельством того, что девчонка с телевидения ему не приснилась. Он не мог избавиться от странного ощущения, будто стоит убрать визитку, как окажется, что это был всего лишь сон.

Валерка спохватился, что опаздывает, и поспешно вышел из кафе. В салоне его уже ждала клиентка.

– Мог бы прийти пораньше, – сквозь зубы процедила Кочерга.

Он рассеянно буркнул что-то в ответ и пошел на рабочее место. Ему казалось, что он раздвоился. Один Валерка машинально стриг, доведенными до автоматизма движениями накладывал краску, а другой – был далеко отсюда, в священном и недоступном для обывателей месте под названием телевидение. Теперь, когда у него реально появилась возможность осуществить свою мечту, Валерку охватил страх: вдруг у него не получится? Что если он недостоин? Ведь его сразу раскусят и поймут, что в незнакомой обстановке он теряется и не может произнести ни слова.

Одно дело мечтать, что когда-нибудь сказка станет былью, а если чуда не произойдет, винить в этом незадачливую судьбу. И совсем другое – когда чудо свершилось, а ты облажался по полной. Тогда уж счет придется предъявлять себе самому.

– Ты чего такой смурной? Случилось что? – спросила Мариша.

– А? Нет. Ничего, – отмахнулся Валерка, но его реплика прозвучала весьма неубедительно.

– Из-за Кочерги расстроился? – догадалась Ленка. – Брось. Она если никому настроение не испортит, целый день больная ходит. Подумаешь, на пять минут опоздал.

Валерка был рад, что его настроению нашлось объяснение. Он меньше всего хотел, чтобы на работе узнали истинную причину его нервозности. В случае провала его замучают подколками. Валерка мог доверить свою тайну лишь школьным друзьям, но даже им пока лучше ничего не говорить, чтобы не сглазить.

Его колотила нервная дрожь. Работать в таком состоянии было тяжело, а его уже ожидала следующая клиентка. Валерка решился подойти к администратору, а заодно договориться насчет завтрашнего отгула. Ясное дело, Кочерга будет недовольна, но он не мог упустить свой шанс, даже если его уволят.

Администраторша говорила по телефону. Сделав пометку в журнале, она положила трубку и уставилась на Валерку с выражением раздражения, которое редко покидало ее лошадиную физиономию.

– Я не могу сегодня работать. Мне надо уйти, – сказал Валерка.

И без того худое лицо Кочерги вытянулось, усилив ее сходство с удивленной кобылой.

– Ты с ума сошел? К тебе же запись, – прошипела она, как змея из черепа коня Вещего Олега.

Реакция администраторши была вполне предсказуемой. Валерка и не ожидал, что его отпустят без боя.

– Мне очень нужно.

– Что у тебя стряслось? Пожар? Женитьба? – съязвила Кочерга.

– Мне надо домой. С матерью плохо, – солгал Валерка.