испуганные лица, стараясь не заглядывать в заледеневшие глаза. Этим уже не помочь… и здесь их несколько сотен — в еще одном овальном красивом помещении, куда выходил десяток блестящих полировкой лифтовых дверей.

Аварийный шлюз оказался уровнем ниже. Увидев его, убедившись, что описанная ИскИном кнопка горит зеленым, я развернулся и пошел обратно к приведшей меня сюда вертикальной лестнице. Поднявшись, отодвинув стенную панель, что прикрывала вход в технический лаз, проверил связь и убедился, что здесь сигнал есть. Связавшись с кораблем, подробно все рассказал, описал свои дальнейшие планы и напомнил главное — если через четыре часа я не выйду на связь, им следует немедленно отойти от лайнера на тридцать километров. Выждать еще четыре часа. Не выйду на связь — немедленно уходить к Мэйн-1, постоянно транслируя в космос сообщения о произошедшем. Не пытаться спасти меня.

Тут все слишком странно, непонятно и страшно… Я пробыл здесь уже два часа, а яснее не стало…

Дождавшись подтверждения от Лео, я вновь спустился на пару уровней ниже и выбрался в общий коридор.

Все. Теперь я сам по себе.

Первым делом я заглянул внутрь шлюза через специальное оконце. Там пусто. Но на полу кровь — и достаточно много. Постояв немного у аварийной переборки, будто собираясь с духом, я ткнул ногой по зеленой светящейся кнопке, расположенной на уровне моего колена. Зеленый свет означал сразу две вещи — внутри есть воздух и нет никого живого. Будь там кто живой — автономная система, снабженная медицинским сканером, просто не откроет переборку. Но ее можно открыть изнутри — если находящийся в безопасности внутри шлюза вдруг решится на такой безумный поступок. Само собой, эта система задумана как ниппель — войдя в шлюз, ты не задерживаешься в нем, а выходишь с другой стороны, в заполненные атмосферой отсеки. Но иногда случались исключения и приходилось оставаться в таком вот закутке долгие часы — например, во время пожара на борту, разлива токсичных веществ или выброса радиации…

Переборка поднялась одним стремительным движением. Меня в грудь едва заметно толкнул вырвавшийся изнутри воздушный кулак — видимо, поддерживалась разреженная атмосфера. Я шагнул внутрь, и переборка тотчас опустилась. Зашипел подаваемый воздух, а я уже стоял рядом с противоположной переборкой, всматриваясь в окошко.

Освещение работает. Атмосфера в наличии — это я сразу понял по сидящему у стены подрагивающему и дергающему ногой человеку в униформе, уронившему подбородок на грудь и прижимающему ладони к животу, где расплылось большое красное пятно. Кровь была и на полу. Темные размазанные следы выглядели странновато. Такое впечатление, что этот бедолага сначала приполз к шлюзу, открыл его и вполз внутрь — именно поэтому механизм отпирания расположен так низко, чтобы дотянуться мог любой, включая ребенка и не могущих подняться на ноги. Но в шлюзе несчастный не задержался и вскоре выбрался обратно, далеко уже не уйдя. Зачем ему понадобился шлюз?

Хотя… что тут гадать? По пути сюда я миновал неяркую строгую табличку, оповещающую, что за полупрозрачными перламутровыми дверями находится Медцентр № 4. Скорей всего, к ближайшему медцентру раненый и стремился. А поняв, что по другую сторону шлюза только вакуум… он выполз обратно и обреченно затих. Но на что он надеялся? Ведь аварийные переборки так просто не опускаются…

Я ткнул коленом очередную кнопку и оказался в заполненном нормальной атмосферой коридоре. Подняв забрало, сделал осторожный вдох носом. Пахло чем-то дорогим… какой-то смешанный аромат, сдержанный, приятный, заметный, но не слишком ощутимый и идеально вписывающийся в коридор, отделанный тонкими каменными плитками. Аромат был немного подпорчен запахом крови и гари.

Опустившись на колено рядом с подрагивающим парнем, я осторожно тронул его за плечо:

— Эй, приятель…

Он даже не открыл глаз. Что-то пробормотал неразборчиво. Я наклонился поближе:

— Что?

— Бе… Бенитес… чиф-инженер Бенитес выстрелил в меня… — на почти белом лице парня мелькнуло удивление, словно он все еще не мог поверить в такую подлость. — Он… он выстрелил… дважды…

Осторожно отведя его не сопротивляющиеся руки от живота, я взглянул и… поморщился. Весь живот во множестве глубоких кровоточащих ран. Судя по разбросу, повреждено большинство брюшных органов. Он не жилец. Разве что срочно доставить его…

— Предали… — прохрипел парень, неожиданно сильно вцепившись мне в руку. — Б-бенитес! Он… и другие… начали убивать! Они убили Клэсс!

— Клэсс? Твоя подруга?

— Ис… иск…

— ИскИн? Корабельный ИскИн Клэсс?

— Да… да… они… я видел…

— Где ближайший лазарет? Но чтобы он был в той стороне? — я махнул рукой в сторону кормы.

— Б-бенитес… чиф… инж…

— Эй… только не вырубайся… как тебя зовут?

— Мэ… Мэл… — слабо улыбнувшись мне, он закрыл глаза. — Тени… тени пришли… стало т-темно…

Я больше не пытался его растрясти. Смысла никакого. И про лазарет можно было не спрашивать.

Пару раз вздрогнув, он еще раз пробормотал про пришедшие тени, а затем сделал последний вдох и затих, удивленно глядя в мою нагрудную камеру.

— Чиф-инженер Бенитес, — отчетливо и ясно произнес я, поднимаясь и зажимая пальцем пиктограмму записи на браскоме. — Судя по всему, он один из тех, кто нанес удар изнутри — эта версия подтверждается. У Бенитеса были помощники. Он же — главный инженер — причастен к уничтожению корабельного ИскИна Клэсс. Подробностей пока не знаю.

Пусть сигнала сейчас нет, но сообщение я записал, и оно автоматически сформатировано в текст. Появится шанс — и настроенный браском автоматом отправит послание к нам на корабль. Я хотел записать еще пару сообщений, но не успел — из-за широко распахнутых деревянных дверей послышались возбужденные злые голоса.

12

Во многих просмотренных мной документалках и интервью с полицейскими, безопасниками, гроссами и многими другими, много раз повторяется одна и та же мысль — надо быть полностью уверенным, прежде чем нажимать на спусковой крючок. И ни в коем случае нельзя вестись на эмоции незнакомцев и не судить по ним. Почему? Потому что зло орать может не только грабитель, убийца или террорист — это может быть и отец погибшего у него на глазах мальчишки, схвативший табурет и пошедший искать убийцу. Он не только выглядит злым — он и на самом деле крайне зол и способен убить. Но при этом он все же жертва, а не преступник.

Могли ли оказавшиеся в ловушке внутри «умершего» лайнера пассажиры выйти из себя?

Могли ли они пребывать в ярости, постоянно подпитываемой не только собственным страхом, но и эмоциями других пассажиров?

Могли ли они недавно столкнуться с той командой заговорщиков, что уже обагрила руки кровью невинных?

Могли ли они потерять родных и близких во