Я даже всплакнула. Как это у тебя сказано про меня? Так тепло, так хорошо.

Мать лгала, глядя мне в глаза. Она забыла все, о чем минуту тому назад говорила так смело и убежденно. Сейчас она лгала, лгала с единственной целью — не обидеть, не отпугнуть меня. И чем явней и наивней была эта ложь, тем ближе и родней становилась она, моя бедная, несчастная мать. Я готов был схватить проклятую тетрадь, изорвать ее в клочья, броситься на колени и долго-долго целовать дрожащие руки матери. С трудом сдерживая душившие меня рыдания, я выбежал из комнаты.

МОРЕ

Над раскаленным песком колышется легкое марево. Через накинутую на глаза косынку Гулико я смотрю на солнце. Оно переливается всеми цветами радуги — красным, зеленым, желтым, синим, сиреневым... Я пальцами суживаю веки — на небе появляется несколько солнц. Они дрожат, словно пестрые веерообразные павлиньи хвосты. Вот таким, наверно, видят небо эскимосы — полным красок и солнц. Какое счастье! Я улыбаюсь своим глупым мыслям и раздвигаю веки. Сейчас на небе по-прежнему одно солнце — огромное пылающее солнце.

— Пять калорий принято! Переворачивайтесь! — предупреждает дежурная по пляжу.

Интересно, сколько калорий принял я?.. Мало, оказывается, знать, что ты лежишь на горячем песке и загораешь под солнцем. Нужно еще считать, сколько калорий тепла приняло твое тело. Смешно!

Вдруг на лицо мне упала темь. Я скинул с глаз косынку и поднял голову. Надо мной стояла девушка — стройная, как тополь, с белым, точно выточенным из мрамора, лицом, огромными синими глазами и копной иссиня-черных волос. Это была она!

...Вчера вечером она вошла в мою комнату и спросила:

— Простите, вы и Авто живете вместе?

— Какой Авто?

— Авто!

— А-а, конечно! Садитесь, пожалуйста!

— Вас зовут Гиви?

— Да-да. «Господи, как она красива!..» Прошу вас, садитесь!

— Где он?

— Авто? «Какие у нее глаза, боже мой, какие волосы!..»

— Скоро он вернется?

— Скоро. Садитесь же, пожалуйста! Желаете шампанского?

— Спасибо, не хочу.

— Лимонаду?

— Нет!

— Угощайтесь шоколадом!

— Обещал встретить на вокзале, устроить номер... Куда же он делся?.. Хорошо еще, оказался свободный номер... Я выехала из Тбилиси днем позже... А вы вместе приехали?

— Кто? Я и Авто? Да. Вместе.

— Я внизу, в сто пятом номере. Передайте ему, пусть позвонит.

Девушка встала.

— Посидите немного. Выпьем по бокалу за наше знакомство.

— Хорошо.

Я быстро наполнил бокалы, и мы чокнулись.

— За наше знакомство!

— Да.

Мы улыбнулись друг другу, и вдруг улыбка застыла у меня на губах. В дверях стояла Гулико! Дальше все произошло так, как это бывает в плохих опереттах. Девушка обернулась, удивленно взглянула на Гулико и медленно поставила бокал. Хлопнула дверь.

— В чем дело? — спросила девушка.

— Ничего, так... — проговорил я и выбежал из комнаты.

Дверь в номер Гулико оказалась запертой изнутри. Возвратясь к себе, я застал Гурама, который сидел на кровати и смешно хлопал глазами. Девушки в номере не было.

— Слушай, — набросился на меня Гурам. — Что тут происходит?

— Что она сказала?

— Спрашивала про какого-то Авто.

— А что ты ответил?

Я ответил, что, во-первых, не знаю, кто такой Авто, и, во-вторых, он здесь не живет.

— А что она?

— Сказала «Кретин!» и ушла. Разве я виноват?

— Да нет, ты тут ни при чем! А я пропал! Гулико видела все!

— Что же вы тут вытворяли?

— Ничего! Пили шампанское.

— Еще что?

— Ничего.

— Кто она?

— Не знаю.

— Так я тебе и поверил! — рассмеялся Гурам...

...Рассказывают: встретились как-то два друга, один — веселый, другой — печальный.

— Как живешь, брат мой? — спросил веселый.

— Не спрашивай! — вздохнул печальный. — Приключилась со мной беда, да такая странная — никто мне не верит! Знаю, и ты не поверишь!

— В чем же дело? — удивился веселый.

— Жена меня из дому выгнала!

— В чем ты провинился?

— А вот послушай... Шел я как-то домой. Было холодно, дождь лил как из ведра... Вдруг слышу, зовет кто-то меня жалким голосом. Оглянулся, вижу: сидит на краю дороги лягушка и плачет горькими слезами... «Возьми меня, добрый человек, видишь — помираю...» Взял я бедняжку, принес домой, отогрел и посадил на лавку... Стал я обедать. И слышу опять голос лягушки: «Накорми меня, добрый человек!» Что тут было делать? Накормил я лягушку, напоил... Лег я спать... И снова заговорила лягушка: «Боязно мне одной, добрый человек, положи меня с собой». Как бы ты поступил на моем месте? Взял лягушку к себе в кровать. Прижалась бедняжка ко мне, лапками обняла и вдруг обернулась прекрасной молодой девушкой. Тут, как на грех, входит жена. Представляешь, что произошло дальше? Скандал! Истерика! Обморок! Я привел жену в чувство, а потом рассказал все, как было. Не поверила она ни одному моему слову и выгнала из дому. Каково?

— Да кто же такой сказке поверит! — улыбнулся веселый.

— А что я говорил?! И ты мне не веришь, — вздохнул печальный и, понурив голову, продолжил свой путь.

Не знаю, удалось ли мне убедить Гулико... Так или иначе, эта девушка сейчас стояла здесь, на пляже, рядом со мной.

— Простите, свободен? — спросила она, коснувшись ногой лежака.

— Пожалуйста! Садитесь! — ответил я и придвинул к себе валявшиеся под лежаком тапочки Гулико.

Девушка нагнулась. «Поправит лежак и сядет», — подумал я. Но не тут-то было! Она взялась за край лежака и поволокла. Я остолбенел.

— Простите, девушка...

— Вы мне? — обернулась она.

— Да. Видите ли... — Я хотел сказать ей, что лежак занят, я думал, что она собирается лишь присесть, но не осмелился сказать и глупо улыбнулся. — Вы из Тбилиси?

— Да. А в чем дело? — остановилась она и сняла очки.

— Просто так... Уж слишком вы белая!

— Не беспокойтесь, успею загореть!

— Ради бога, не делайте этого!

— Постараюсь!

— Благодарю вас.

— Пожалуйста!

Девушка надела очки и зашагала дальше, волоча за собой лежак. Метрах в