При ином положении вещей Кэт непременно воспользовалась бы предложением, однако после неожиданной развязки эротического приключения это стало для нее неприемлемо.

— Благодарю, но думаю, что обойдусь своими силами.

Фрэнк уже был готов уйти, но все медлил.

— Может, все-таки передумаешь, пока я здесь. Потому что потом будет поздно.

Уже поздно, мрачно подумала Кэт. Не нужно было говорить того, что ты сказал.

— Не передумаю, — сухо произнесла она. — Если с системой отопления справлялась бабушка Элинор, то и я как-нибудь разберусь.

Фрэнк пожал плечами.

— Ну как знаешь. Настаивать не стану.

— Это было бы бессмысленно, — усмехнулась Кэт. — Кроме того, тебя наверняка кто-нибудь ждет.

Фрэнк с некоторым удивлением взглянул на нее.

— Кого ты имеешь в виду?

— Ну, не знаю… Жену. Или подругу.

Фрэнк резко отвел взгляд.

— Никто меня не ждет. И вообще, никакого адюльтера не было. Постарайся понять, я просто не хочу давать тебе никаких долгосрочных обещаний. И не намерен вступать с кем бы то ни было в серьезные отношения. С некоторых пор у меня возник именно такой взгляд на жизнь.

В голове Кэт вдруг промелькнула одна мысль, заставившая ее спросить с оттенком сочувствия:

— У тебя что-то случилось? Какие-то неприятности?

Даже в скудном лунном свете было заметно, как напрягся Фрэнк после ее вопроса. Стиснул зубы так, что заходили желваки.

— Послушай, тот факт, что мы с тобой покувыркались в постели, вовсе не дает тебе права лезть ко мне в душу! Не воображай себя тонким психологом, терпеть этого не могу!

Покувыркались!

Для Кэт это слово было хуже пощечины. Какое мерзкое определение для мгновений чистого блаженства, пережитых ею в объятиях Фрэнка! Подумать только, что именно он употребил подобное выражение!

— Я тебя поняла, — сквозь зубы процедила Кэт. — А теперь ты меня послушай. Поезжай-ка домой. Здесь тебе больше нечего делать!

Неожиданно Фрэнк улыбнулся.

— А вот это как сказать. Думаю, мы не раз еще встретимся. И, думаю, именно здесь. Впрочем, у нас, в Грейт-Бенсее, найдутся и другие места для свиданий.

— Никаких свиданий не будет! — крикнула Кэт, взбешенная подобной самоуверенностью.

— Посмотрим, — загадочно произнес Фрэнк. — Полагаю, ты ошибаешься.

— В самом деле? — прищурилась Кэт. — Интересно, что дает тебе основание так думать?

Улыбка Фрэнка стала шире.

— Я ведь провел с тобой почти полночи, детка. Так что способен сделать некоторые выводы. Или прогнозы, если хочешь.

— Не обольщайся. И не называй меня деткой, терпеть этого не могу!

Фрэнк скользнул взглядом по телу Кэт, и она вдруг спохватилась, что до сих пор раздета.

— Ладно, там видно будет, — медленно произнес Фрэнк, с блеском в глазах наблюдая, как Кэт поспешно натягивает на себя покрывало.

Затем он сделал едва заметное движение — Кэт показалось, что ему хочется подойти к ней, — но в следующее мгновение двинулся к выходу, лишь обронив через плечо:

— До встречи.

Не успела Кэт что-либо ответить, как Фрэнк скрылся в темном коридоре. Спустя короткое время донесся звук захлопнувшейся входной двери.

Кэт встала с кровати и, кутаясь в покрывало, подошла к окну — как раз вовремя, чтобы увидеть, как Фрэнк идет по дорожке к решетчатым воротам. Миновав их, он сел в «даймлер», быстро развернулся и укатил прочь, мигнув габаритными огнями.

После его отъезда вокруг дома и в нем самом установилась полная тишина и кромешный мрак, если не считать призрачного лунного света.

Печально вздохнув, Кэт вернулась к кровати и принялась натягивать на себя одежку. Ее била дрожь — то ли от холода, то ли как следствие сильного нервного напряжения, в котором она пребывала последние полчаса.

Одеваясь, Кэт уныло думала о том, что, наверное, еще никогда не была так одинока, как сегодня. Она чувствовала себя совершенно опустошенной. К этому еще примешивалось то особенное, трудно поддающееся определению ощущение, которое охватывает человека в большом нежилом доме.

Словом, оставшись после отъезда Фрэнка в одиночестве, Кэт наконец дала волю слезам. Вместе с ними вылилось и тягостное ощущение предательства, до сих пор гвоздем сидевшее в ней с того момента, как она узнала, что в ее отсутствие Стив развлекается с другой девушкой, и угнетающее впечатление, оставленное разговором с Фрэнком, и загнанные в дальний угол сознания негативные эмоции, которые ей довелось испытать во время командировки на пострадавшие от цунами курорты Таиланда. Но больше всего Кэт горевала по сказочному блаженству, которое разделила с Фрэнком и которое так быстро кончилось. Можно сказать, счастье поманило ее, но его чарующая улыбка тут же превратилась в хищный оскал.

Кэт вдруг вспомнила, как жители некоторых тайских островов рассказывали, что злополучным утром катастрофы море сначала заманило их на пляж рыбой, выбросив ее вместе с волнами на песок, а затем накрыло своей многотонной массой. Разумеется, нельзя было провести параллель между колоссальной катастрофой и в общем-то тривиальными переживаниями Кэт, однако ее нынешнее состояние было таково, что она не видела особой разницы между своим личным несчастьем и грандиозным природным катаклизмом.

Слезы лились по ее щекам ручьем, и она даже не пыталась их сдержать. Ведь рядом никого не было. Отсутствовала необходимость сохранять лицо или соотносить свое поведение с общепринятыми нормами.

Плакала Кэт долго, но в конечном счете это было для нее благом. Рыдания помогли ей освободиться от большей части лежавшего на душе груза.

В конце концов она утерла слезы, высморкалась в извлеченный из своей сумки носовой платок и принялась шарить по стене в поисках выключателя. Вскоре в спальне загорелся свет, а вместе с ним изменилось и ее настроение. Кэт не то чтобы повеселела, а как-то просветлела, что ли. И ее мысли приняли конструктивное направление.

Напоследок прерывисто вздохнув, она направилась вниз искать отопительную систему и способ ее включения.

Утром солнца не было, но и дождя, к счастью, тоже. Поднявшись с постели в той же спальне, где накануне они с Фрэнком занимались любовью, Кэт подошла к окну.

Сад был до половины окутан туманом. Казалось, туман клубится вокруг стволов и нижних ветвей, создавая впечатление сказочности, нереальности всей картины.

Кэт долго рассматривала окружающее Мардж-хаус пространство, пытаясь узнать то, что было знакомо ей с детства. Порой это удавалось, но по большей части нет. Как бы то ни было, в конце этого долгого созерцательного процесса на Кэт снизошло уютное и как будто даже домашнее настроение. Пожалуй, именно сейчас она впервые осознала, что готова окончательно поселиться здесь и сделать Мардж-хаус своим домом.