использовать Китай, пока это возможно, и в дальнейшем его большевизировать, когда он ослабнет.

Безжалостная чистка распространилась на Красную армию. Большая часть командующих округами командиров корпусов и дивизий арестована. Это не может не оказать влияния на народ и на политические тенденции, дисциплину и степень обученности армии. Чистка эффективна не только в смысле удаления политически опасных для Сталина лиц, но она являлась, с одной стороны, и важным средством проведения военной подготовки. Массовые аресты командиров явились сильным стимулом для красных частей, особенно молодых офицеров, потому что им представилась возможность продвижения на вакантные должности. Но так как и этот слой нельзя полностью изолировать от общего положения в стране и в партии, то даже среди этих офицеров возрастает число недовольных.

В войсках НКВД такое же положение. Большинство старых руководителей расстреляно. Часты выдвижения молодежи. Работники партийного аппарата также выдвигаются из новых людей. Положение таково, что не только старые работники, но и средний слой руководителей захвачен чисткой. После ареста эти люди лишаются работы и посылаются в лагеря принудительного труда.

Люшков говорил, что Сталин часто употреблял слова «враги народа», говоря, что эти жалкие группы стремились вредить строительству СССР. Однако на самом деле эти жалкие группы объединяют тысячи членов партии, советских работников, командиров Красной армии, интеллигенции, крестьян и рабочих. Не видя никакого улучшения в общих экономических условиях страны и в жизненном уровне, трудящиеся массы выражают открытое недовольство против Сталина.

По мнению Люшкова, это объяснялось тем, что политика государства в области коллективизации и индустриализации была ошибочна. Недовольство, вызванное этой политикой, свои провалы Сталин стремится приписать врагам народа. Интересам Сталина придается большее значение, чем интересам государства. Диктатура пролетариата заменена его личной диктатурой. Чтобы сохранить власть, применяются различные средства насилия и обмана. Его администрация действует вразрез с интересами народа, что вредит нормальному развитию государства. В стране действует террор. Свободное волеизъявление и свобода слова подавлены. Лозунг «свобода критики и самокритики» служит орудием чистки против тех элементов, которые не нравятся.

Единственное право, которое дано народу, право восхвалять Сталина как гения. И это несмотря на то, что он убил несколько сот тысяч населения. Эти жестокие убийства осуществлялись после провозглашения демократической Конституции, распропагандированной во всем мире.

«После того как побег Люшкова перестал быть секретом, а также с целью поколебать престиж Советского Союза, японцы решили устроить пресс-конференцию и показать Люшкова, так сказать, живьем. Ровно через месяц после побега в центре Токио, в отеле «Санно», Люшков предстал перед японскими и зарубежными корреспондентами. Так как он слабо владел иностранными языками, то пресс-конференцию разделили на две части – один час он выступал перед иностранцами, а затем, несколько больше, – перед корреспондентами японских газет.

Все репортажи об этой пресс-конференции отмечали: Люшкова очень сильно охраняли – в зале было значительно больше переодетых агентов охраны, чем корреспондентов. Во вступительной части Люшков опроверг заявление советских властей, что на пресс-конференции покажут подставное лицо. А настоящий Люшков-де находится на территории СССР. Он предъявил корреспондентам свое служебное удостоверение, удостоверение депутата Верховного Совета, другие документы. На вопросы отвечал уклончиво. Поэтому многие сомневались. Даже такая солидная газета США, как «New York Times», в своей редакционной статье назвала пресс-конференцию «дневником японского школьника». Разумеется, в Советском Союзе никаких комментариев не последовало»[31].

Репрессии на ДВК. После этих интервью и пресс-конференций сомнений в умышленном бегстве к японцам начальника Управления НКВД по Дальневосточному краю отпали. Заместитель наркома М.П. Фриновский вынужден был сам ехать наводить порядок в ДВК. 6 июля 1938 г. в своей директиве он отметил, что, несмотря на относительно высокие цифры арестованных в Дальневосточном крае, анализ проведенной оперативной работы указывает на явное неблагополучие в деле разгрома врагов.

Отмечались следующие ошибки: так лица, которые прошли по показаниям арестованных, не были учтены и не были репрессированы, следственная работа велась поверхностно; арестованные троцкисты и правые якобы не допрашивались об их организационных преступных связях с эсерами, меньшевиками и др. Не все жены заговорщиков арестовывались.

Приказывалось усилить следствие и в семидневный срок провести массовую операцию, тщательно подготовив аресты всех врагов в промышленности, войсках, укрепрайонах.

9 июля 1938 г. приступили к составлению оперативных списков на весь антисоветский элемент, подлежащий репрессированию. В оперативные списки подлежал включению весь контингент, предусмотренный приказом НКВД № 00447, как-то: бывшие офицеры, бывшие белые офицеры, бывшие белые добровольцы, купцы, помещики, кулаки, в особенности бежавшие из ссылки и возвратившиеся из лагерей, бывшие чиновники, бывшие военнопленные, эсеры, меньшевики, анархисты, казачьи авторитеты, белые эмигранты, церковники, контрабандисты и другие.

На харбинцев, латышей, поляков, немцев, финнов, иранцев, болгар, румын, афганцев, греков, итальянцев и других составлялись отдельные оперативные списки, так как данная категория лиц должна была проходить по альбомам.

12 июля 1938 г. Н.И. Ежов предоставил М.П. Фриновскому под его председательством право рассмотреть на месте по согласованию с прокурором дела по альбомным операциям. То есть упрощенно. На каждой странице т.н. альбома значились имя, отчество, фамилия, год рождения и совершенное преступление арестованного. Этого было достаточно, чтобы утвердить приговор к высшей мере наказания или к длительному сроку лишения свободы.

На правах Особого совещания таким же образом было организовано рассмотрение дел по арестованным женам заговорщиков и антисоветским элементам[32].

Из-за бегства Люшкова руководство НКВД СССР действовало безжалостно, только бы самим уцелеть. Так, 27 июля М.П. Фриновский просит утвердить для ДВК дополнительный лимит на 15 тысяч человек по первой категории и 5 тысяч – по второй, о чем 29 июля было доложено генеральному секретарю ЦК ВКП(б) И.В. Сталину. Просьба нашла одобрение. Через неделю после утверждения лимита Н.И. Ежов направляет в Хабаровск шифртелеграмму с просьбой сообщить о ходе операции по представленным дополнительным лимитам в 20 тысяч человек. Особо подчеркивалась необходимость очистить оборонные объекты, такие как органы связи, склады, госсооружения, дороги и другие[33].

18 августа 1938 г. И.В. Сталин получил телеграмму из Хабаровска от Фриновского, в которой он докладывал о невозможности в установленный срок рассмотреть все дела, подлежащие передаче в Военную коллегию и на рассмотрение Особого совещания. Это объяснялось отдаленностью от центра, перегрузкой тюрем и необходимостью использовать пребывание на ДВК выездной сессии Военной коллегии для рассмотрения максимального количества дел. Фриновский просил санкционировать право на предварительное рассмотрение законченных следствием дел, подлежащих передаче в Военную коллегию, начальнику УНКВД по ДВК и прокурору выездной сессии Военной коллегии. Кроме того, он также просил предоставить начальнику Управления на три месяца права Особого совещания для рассмотрения дел на жен осужденных участников правотроцкистской и военно-заговорщической организаций[34]. Такие права были