Не получилось!

Тот же Клейст вспоминал ремарку Гитлера Йодлю:

«Нам достаточно стукнуть в русскую дверь, и вся их социальная система немедленно развалится…»

Не получилось!

И всё же уверенность в том, что Советский Союз и его Красная Армия уже разбиты, владела Гитлером и его многими генералами.

* * *

Опьяненные первыми успехами на фронте с ощущением близкой победы гитлеровские спецслужбы, и в частности абвер, сами для себя создали иллюзию «широкого выбора». И действительно, поначалу из темных подворотен к ним хлынула нечисть всех мастей и оттенков, и абверовцы наивно полагали, что источники эти неиссякаемы. Поэтому немецкие разведчики не очень-то заботились об отработке прочных легенд своим новоиспеченным агентам. Видимо, они считали, что если два-три источника их провалится за линией фронта, то в этом большой беды не будет — подобные задания выполнят другие. Военнопленных горы! Рабочих славян полно в Германии! Некоторые типы из оккупированных территорий тоже не прочь заработать, не говоря уже о советских гражданах немецкой национальности.

Враг стремительно приближался к городу. Начальник местного управления НКВД полковник Леонов проникся к своему молодому подчиненному Александру Святогорову глубокой симпатией, считая его деловым, думающим и смелым работником.

Слово Святогорову:

…

«Восемнадцатого августа немцы подошли вплотную к Запорожью. Оперативный отряд нашего подразделения в количестве 150 чекистов, заранее сформированный по приказу полковника Леонова, начальника местного управления, занял оборону на окраине города. А вокруг сплошная паника. В городе тоже. Из города бежит народ, бегут почти все директора предприятий. Люди ждут сообщения по радио, когда же немцы захватят Запорожье. А они всё не захватывают…

За полтора месяца, пока мы вместе с армией держали оборону города, некоторые предприятия удалось размонтировать и вывезти.

3 октября, когда стало совершенно ясно, что город не удержать войскам, Леонов отобрал десять человек (я был среди них) и поставил оперативникам диверсионно-террористическую задачу: перед отступлением надо успеть взорвать телеграф, телефонный узел, передвижные склады боеприпасов и ГСМ и ещё десяток каких-то оперативно значимых объектов. Поставленная задача была выполнена, как говорится, „точно и в срок“.

Кроме того, мы в ходе подрывных акций уничтожили несколько десятков гитлеровских солдат и офицеров. Они подрывались на заложенных нами минах и фугасах на улицах и в домах, на площадях и в скверах.

Кроме того, до прихода немцев в город мы ещё успели уничтожить и поджечь здание НКВД. Потом уже, поздно ночью, известными только нам тропами выбирались из города. Все мы были в гражданской одежде и имели в своем распоряжении одну машину, десятки раз, наверное, ремонтированный неказистый „фордик“…

Полковник Леонов меня почему-то заметил и сделал своим адъютантом. Вскоре он стал начальником разведки Украины и взял меня в своё управление. Но в феврале 1942 года он погиб при выполнении ответственного боевого задания».

* * *

Вели себя оккупанты в Запорожье как настоящие хозяева, не церемонясь с местным славянским населением. Обращались с горожанами этого крупного украинского промышленного города по-скотски. Требовали 14-часового рабочего дня не только от взрослого населения, но и от детей. Это было время страха и разбоя. За непослушание людей гноили по изоляторам, тюрьмам, отправляли в концлагеря, угоняли на работы в Германию и просто убивали — расстреливали и вешали.

Часто можно было прочесть на заборах и стенах домов приклеенные объявления аналогичного толка — с угрозой расстрела за невыполнение приказов немецких оккупационных властей.

Видя эти людоедские поступки гитлеровцев, Александр не раз вспоминал в детстве прочитанный роман Теодора Драйзера «Финансист» со сценой медленного убийства омаром каракатицы и рассуждения по этому поводу главного героя произведения юного Фрэнка Каупервуда.

Этот эпизод он воспроизвёл почти до мельчайших подробностей, связав его с реалиями наступивших событий.

«Каракатица не могла убить омара — у неё для этого не было никакого оружия. Омар мог убить каракатицу — он прекрасно вооружен. Каракатице нечем было питаться, перед омаром была добыча — каракатица. Существовал ли другой исход? Нет, она была обречена. Так устроена и наша жизнь, так всё живое и существует — одно за счет другого. Омары пожирают каракатиц и других тварей. Кто пожирает омаров? Разумеется, человек. А кто убивает людей массово? Войны! Сильный убивает слабого. Немец сильный. Это видно по темпам нашего отступления. Мы гибнем тысячами. Так неужели враг — это омары, а мы — каракатицы. Думаю, что нет. У нас есть чем защищаться и что защищать. Главное в борьбе — дух непокорности! Он у нас есть, а эта силища — необоримая…»

Интересна одна деталь, именно из этого города произойдет первая утечка информации о готовящейся нацистами военной операции под Курском. Дело в том, что в феврале 1943 года Гитлер прибыл в Запорожье и провел там трехдневное совещание с высшим командным составом. На совещании присутствовали бонзы вермахта — Манштейн, Йодль, Клейст и многие другие военачальники. Гитлер выступил с пространной речью и потребовал от своего генералитета принять все меры для того, чтобы остановить продвижение Красной Армии на запад. Он приказал подготовить летом того же года мощное наступление в районе Орла и Белгорода, которое, по его замыслу, должно будет привести немцев к конечной победе. Вначале он говорил тихо, потом стал всё больше и больше распаляться и, наконец, войдя в неистовство, а скорее в исступление, стал назидательно с выпученными красными глазами итожить свое выступление:

— Мы создали такие танки, такие самолеты и такие орудия, каких до сих пор ни у кого в мире нет и в обозримом времени не будет. Поэтому я решил подготовить и провести грандиозное сражение, каких ещё не знала мировая история. Колоссальной силой оружия, созданного гением немецкого народа, мы окончательно и навсегда уничтожим Красную Армию и сделаем это в самом сердце России…

В этом маньяке, всё ещё одержимом жаждой реванша и мирового господства, казалось бы, не признающем никаких трезвых расчетов, невежество и сумасбродство сочетались с дьявольской хитростью. Но эта хитрость была не совсем мягкой, а скорее совсем не мягкой по отношению к военным. Он, имевший воинское звание ефрейтор и носивший простой солдатский Железный крест, недолюбливал генералитет, сверкавший орденами и медалями. Он считал, что все поражения на фронтах — «заслуга» исполнителей его разумных приказов, надиктованных Провидением. Он же себя считал стратегом, полубогом, которому предстоит утвердить господство одной страны Германии над всем миром, над всем человечеством, одной нации — немецкой.

Речь, конечно же, шла о будущем сражении под Курском. Он потребовал от военных сделать всё, чтобы подготовительный период этой операции прошел в рамках максимальной секретности. Но так случилось, что через два дня после этого совещания о плане гитлеровцев уже знал Николай Иванович Кузнецов, а затем и Центр…