Четыре часа спустя пришла очередная смена пленных. Таразава, лейтенант Сейто и один из китайцев сидели в трюме и при свете масляной лампы разглядывали странные фарфоровые кувшины, которые нашли рабочие. Их было тридцать два, каждый высотой около метра, все тщательно опечатанные. Поначалу никто не догадывался, что в них хранится. Единственным ключом являлись надписи на горлышке кувшинов, которые объясняли предназначение содержащегося в них вещества. Таразава и остальные не понимали, что это за оружие, но быстро убедились, насколько оно смертельно.

Китайский рабочий, распечатавший один из кувшинов, не заметил, что к пробке прилипло немного странного порошка. Пожилой китаец судорожно глотнул воздух, лицо его побагровело, и его вырвало кровью. Он со стоном повалился на землю. Глаза его выкатились и побагровели.

Адмирал и Сейто в ужасе наблюдали за тем, как человека словно разрывает изнутри. Они попятились, когда изо рта китайца выплеснулась кровь с какими-то ошметками и он, дернувшись, затих.

— Что же это такое мы нашли? — пробормотал адмирал, после того как они с лейтенантом Сейто поспешно выбрались на палубу.

Лейтенант, бледный от ужасного зрелища, стоял, опустив голову, рядом с адмиралом, но потом глаза его зажглись надеждой. Он был одним из лучших молодых офицеров в императорском флоте, хотя закончил училище только год назад. Как и многие в его выпуске, он был реалистом и понимал, что Япония проигрывает войну, что бы ни вопили правые фанатики в правительстве. Оставалось надеяться, что хоть кто-то из японцев останется в живых, когда война закончится. Сейто был одним из тех, кого оголтелые фанатики называли пораженцами, он считал необходимым немедленно прекратить войну, чего бы это ни стоило, даже если императору придется признать, что он вовсе не божественного происхождения.

— Но не может же это вещество быть активным спустя семьсот лет? — спросил Таразава у самого старшего из китайцев.

— Поскольку оно представляет собой легкий порошок, то, возможно, Хубилай собирался развеять его по ветру, если вторжение потерпит неудачу.

Они увидели, что вернулся Яшито со своими людьми, которые приволокли с собой большой бак.

— Полковник собирается забрать это с корабля, — тихо сказал Сейто. — Неужели вы позволите ему, адмирал?

Таразава поднял масляную лампу и выпрямился.

— Полковник Яшито полагает, что выиграет войну, но он только продлит ее. Он, возможно, убьет сотни тысяч американцев, но их ответ в этом случае будет означать уничтожение нас как нации. Этого нельзя допустить.

С этими словами Таразава положил лампу, и все вокруг погрузилось во мрак.

Окинава, Япония

Наши дни

Как только были убраны последние обломки, профессор Фэллон остановил рабочих и попросил студентов и местных жителей выйти из пещеры из соображений безопасности. Услышав неделю назад рассказ Сейто о том, что здесь произошло, профессор не хотел рисковать.

Документы, которые он нашел двадцать лет назад, указывали на то, что за стеной в пещере находится не только потрясающее археологическое открытие, но и одно из самых опасных отравляющих веществ, известных человеку.

В числе шестерых оставшихся оказались и обе женщины, причем Андреа вдруг начала длинно и скучно рассказывать Саре о своем бесценном приборе, который называла «сниффер». Он мог обнаружить и распознать любую частицу в окружающем воздухе и немедленно даст знать, если поднимется хоть пылинка вещества, которое замуровал в пещере Таразава в далеком 1945 году. Обе женщины были в костюмах химзащиты, которые, впрочем, не спасали их от всепроникающей неприязни, возникшей между ними.

— Мисс Макинтайр, отойдите в сторонку, вы мешаете мне снимать показания с прибора, — сладким голосом проворковала Андреа.

Сара уже собиралась достойно ответить, но, услышав покашливание Эверетта, молча отступила.

Андреа уверенно приблизилась к открывшемуся проходу величиной с дверь. Она быстро установила панель управления и осторожно, не задевая стен, просунула «сниффер», который смахивал на большой микрофон, внутрь пещеры. Как только он оказался там, Андреа нажала несколько кнопок на панели. «Сниффер» с глухим хлопком раскрылся, и из него вылетели сотни две стрелок, разлетевшихся в разные стороны. На каждой из них был микродатчик, посылавший данные о составе воздуха на панель управления.

Все замерли, глядя, как плечи Андреа напряглись, а потом потихоньку расслабились, — датчики показывали, что воздух в пещере чист.

Карл перевел дух, только сейчас осознав, что затаил дыхание, когда Андреа включила свой прибор. Потом она отстегнула с ремня небольшой шар и забросила его далеко в пещеру. Это был портативный одноразовый анализатор. Он разделился на пять частей, каждая из которых посылала информацию о составе воздуха. Прибор был настолько чувствителен, что зафиксировал даже присутствие в воздухе частичек динамита, использованного при взрыве еще в 1945 году, то есть более шестидесяти лет назад.

Андреа откинула капюшон с маской.

— Все чисто, только есть одна странная аномалия, которую я не могу распознать, но это не токсично.

— И что это может быть? — обеспокоенно спросил профессор Фэллон.

— Похоже, кровь.

Остальные тоже начали было снимать защитные костюмы и маски, но Андреа остановила их.

— А вот этого делать не надо. Из того, что сейчас все чисто, не следует, что мы не поднимем в воздух какую-нибудь отраву, когда войдем. Тем более датчики покрыли лишь десятую часть пещеры и там еще может находиться что угодно.

С этими словами она снова надела маску и подняла капюшон.

Сара включила фонарь и последовала за вирусологом, которая первая шагнула в пещеру. Сначала она ничего не разглядела, кроме клубящейся в свете фонаря пыли да застывшей фигуры Андреа, снова проверяющей по приборам, не появилась ли в воздухе какая-нибудь гадость. Но потом сквозь медленно оседающую пыль Сара различила очертания строительных лесов, а за ними темный силуэт судна, словно выплывавшего из мглы веков. На его почерневшем борту виднелся вырезанный из дерева силуэт дракона. Он извивался по всей длине борта, и хвост его оплетал корму. Нижняя часть корпуса пребывала в плачевном состоянии. В борту зияли дыры, а палуба наполовину обвалилась в трюм.

— Шефу Комптону понравилось бы это зрелище.

Сара едва не подскочила от неожиданности, не заметив Карла, который тихо подошел к ней.

— Господи Иисусе, — выдохнула она. — Не делай так больше. До чертиков перепугалась.

Впрочем, Карл был прав, Найлз Комптон жил ради таких вот моментов. Он бы с радостью оказался здесь, если бы мог, а еще с большей радостью забрал бы находку в хранилище ОЧП для дальнейшего изучения.

Сара встряхнулась, отгоняя мысли о Найлзе. Сейчас не об этом надо думать. Они с Карлом здесь в первую очередь для того, чтобы убедиться, что легенда о страшном веществе — всего лишь вымысел. А если нет… впрочем, их ведь для этого и внедрили в экспедицию.