— Затем, чтобы он меня пригласил в Алжир. Хочется собственными глазами увидеть, как выглядит Африка. Так что вам нужно переписать?

— Перечень имущества, которое я должен взять с собой, — загробным голосом объяснил пан Роман.

До остальных наконец дошло, какое благодеяние им оказывает тетя Моника. Собрав все листочки перечня, их вручили ей. Она принялась просматривать перечень, зачитывая вслух отдельные его пункты:

— «Воротник меховой». Роман, разве у тебя такой есть? И зачем он в Африке? «Галстуки 6 шт.», «Зонтик пляжный», гм... «Насос». «Палатка». А вот на букву «с»: столовые приборы, стулья туристические, ситечко кухонное, сковорода, стиральная машина... Боже милостивый! А вот «фиат» 125» и две страницы запчастей к нему. Роман, ты собираешься открыть там мастерскую по ремонту автомобилей? А зачем берешь «мотор к надувной лодке»? Лодку тоже?... Ага, вот и «лодка надувная», спятить можно! Ты что, и в самом деле собираешься забрать с собой все эти вещи?

Пани Кристина рассердилась.

— Нечего критиковать, если хочешь помочь — перепечатай все это в трех экземплярах, чтобы у нас всех было по экземпляру. А пани Кавалькевич утверждает, что это самый лучший перечень, в нем фигурирует абсолютно все, каждый выберет для себя то, что сочтет нужным, Но ты перепечатай как есть, ничего не выбрасывая.

— И лодку тоже? И меховой воротник?

— Лодку, может, и не обязательно, но вот никаких прочих мелочей не смей выбрасывать. А туристические стульчики так просто самая необходимая вещь. Пани Кавалькевич мне объяснила, что там ни в коем случае нельзя сидеть ни на земле, ни на песочке. А травки там нет.

— А почему нельзя на песочке? Подстелил что-нибудь...

— ...и тебя ужалит змея или скорпион. Ты что?!

— Ох! — вырвалось у Яночки. Пан Роман встревожился.

— О скорпионах первый раз слышу. Почему меня не предупредили?

— А что, скорпионы у тебя были в запасе? — шепотом спросил Павлик сестру.

— Ну да! И мать все испортила.

А та с жаром продолжала объяснять золовке:

— Когда отправляешься в пустыню, хоть на день, без палатки и не думай! И надо привезти с собой как минимум две палатки, потому что при сильном ветре они превращаются в лоскутья! А если одна и сохранится, ее там очень хорошо можно продать...

Несчастный пан Роман возмутился:

— Я туда не торговать еду!

— Я знаю, — успокоила его жена, — но вот забыла тебя предупредить, пани Кавалькевич мне объяснила — поначалу ты будешь совсем без денег! Тех, что получишь от Полсервиса, хватит всего на месяц, а первую зарплату выплатят только через полгода. Поэтому или что-то придется продать — лучше всего идут кухонные комбайны, — или обменять франки на черном рынке.

— А там разве есть черный рынок? — удивилась тетя Моника. — В Африке?

— Конечно, есть, ведь Алжир — социалистическая страна. Так вот, пани Кавалькевич говорит...

— А кто такая пани Кавалькевич?

— Жена одного из наших специалистов, которые давно там работают. Она уже четыре раза ездила туда и сидела там по нескольку месяцев. Говорит — впервые почувствовала себя женщиной. Сидела дома, готовила обеды, получала деньги от мужа и тратила их. Я тоже так хочу!

— Надо же! — завистливо проговорила тетя Моника.

— Так вот, пани Кавалькевич говорит, что без стиральной машины и кондиционера там не обойтись. А если получим домик с садиком, надо захватить и садовый инвентарь, его там днем с огнем не найдешь. И вообще, надо захватить все предметы первой необходимости.

«Дрель и к ней набор победитовых сверел», — зачитала тетя Моника. — Это тоже предмет первой необходимости ?

— Дрель самая первая необходимость! Пани Кавалькевич сказала, там стены домов из какого-то такого камня, в который без дрели ни одного гвоздя не вобьешь. А значит, люстры не повесишь, занавесок не повесишь, вообще ничего не повесишь!

Тетя Моника еще раз просмотрела перечень самых необходимых вещей на пяти страницах.

— И куда все это Роман думает погрузить? — спросила она невестку.

— В «тир» с прицепом, — мрачно пошутил брат, а невестка поспешила дать ответ:

— Пани Кавалькевич говорит, что можно отправить на теплоходе малой скоростью.

И предупреждая новый взрыв отчаяния мужа, пани Кристина затараторила:

— Нет, нет, не беспокойся, морской фрахт отпадает. Во-первых, в таком случае пришлось бы все имущество запаковать в деревянные ящики, обитые металлической лентой. А во-вторых, неизвестно, когда такой фрахт дойдет по назначению. На самолете — неимоверно дорого. ЛЁТ дерет какие-то жуткие деньги за каждый килограмм сверх положенной нормы. Лучше всего ехать на своей машине, забив ее вещами по самую крышу, но тогда придется за паром из Марселя до Алжира заплатить двести пятьдесят долларов. И ни в коем случае не ехать через Италию, там по дороге все раскрадут...

Внимательно слушавшая маму дочка вдруг оживилась и шепнула брату:

— Придумала! Для отвлечения внимания отца от автобиографии очень пригодится трасса путешествия. Пусть думает над самой подходящей, этого ему надолго хватит.

— Да что ты так стараешься отвлечь отца от автобиографии? В конце концов, пан Вишневский уже завтра будет в Алжире с его контрактом...

— ...и отправит его почтой, сам слышал, — возразила сестра. — А пока он будет идти по почте, отец сто раз успеет отправить телеграмму о том, что разрывает контракт!

— Ты думаешь? — засомневался Павлик.

— Да посмотри на него! Ему совсем мало надо...

Пан Роман являл собой самое жалкое зрелище. Развалившись в кресле, вытянув ноги на середину комнаты, он бессмысленным взглядом уставился в противоположную стену. И вдруг какая-то мысль пришла ему в голову, на губах появилась слабая тень улыбки.

— Одно меня утешает, — сказал пан Роман. — Насколько мне известно, в арабских странах существует такой обычай: мужчина идет себе по улице с пустыми руками, а в трех шагах за ним семенит жена, сгибаясь под тяжелой ношей. Мужчина приходит домой, садится в кресло, раскуривает кальян, а жена, встав на колени, стаскивает с него обувь и совершает омовение его ног, а затем намащает их миррой и амброй.

— А мне кажется — оливковым маслом, — поправила брата тетя Моника.

— Да я охотно намащу его и миррой, и амброй, и оливковым маслом, пусть только он их мне раздобудет, — согласилась пани Кристина. — А оставшееся для себя сэкономлю.

Но это был только минутный всплеск энергии. Пан Роман опять предался черной меланхолии, бормоча про себя:

— Скорпионы, арабы, землетрясения, сирокко... Ага, и мои документы! Дети, чуть не забыл — дайте же мне, наконец, копии моих документов!

Дети молча смотрели на отца, словно не понимая, что он от них требует.