В глубине квартиры раздались шаркающие шаги. Смолкли. Вампир начал сползать в простенок. Не давая мальчишке ни упасть, ни внезапно напасть, Никита одной рукой схватил его прямо за горло и прижал к стене, а другой вдавил звонок и держал до тех пор, пока по ту сторону снова не зашевелились.

– Ну, хорош, хорош трезвонить-то. Чего надо, Светлый?

– Мне, бабушка, от тебя ничего не надо, – усмехнулся Сурнин. – Визитку мне твою дали. Вот.

Он отпустил кнопку звонка, схватил вампира за плечи, встряхнул и поставил перед глазком, как живой щит. То есть как неживой щит. На ногах парень не держался, голова упала на грудь. С той стороны повисла секундная тишина, защелкали замки, и под ворчливое «ладно-ладно, вижу, заходите, коли пришли» дверь все-таки открылась. Сурнин, поморщившись, подхватил подопечного на руки, прежде чем шагнуть в темноту.

Темно вокруг было во всех смыслах. Пока Никита неловко протискивался за старухой по захламленному проходу, он всей кожей чувствовал чужеродность этого дома, хозяйки и существа, постанывающего у него на руках. И никак не мог вспомнить, где он недавно видел эту безобразную старуху. Такие лица и такие ауры не забываются.

– Куда ты? Еще не хватало. На пол клади! – скомандовала ведьма, увидев, что, шагнув в комнату, Светлый дозорный намеревается сгрузить ношу на старую софу.

Над софой свешивались бесчисленные зеленые усы и мясистые листья каких-то растений. Горшки и кашпо были развешаны по всей стене, словно коллекция холодного оружия, цветы стояли на узких полочках и болтались на цепях, спускавшихся с потолочных крючьев почти до пола. У некоторых были косо срезаны листья. Зеленоватый сок капал в стеклянные пузырьки из-под пенициллина и банки из-под детского питания, подвязанные к срезам цветными тряпочками. Пахло в комнате как в заплесневевшей аптеке.

Сурнин выпустил из рук полумертвого вампира, развернулся лицом к ведьме и вспомнил, где ее видел. В парке! Как раз перед входом в Сумрак и эффектным появлением Андрея Старкова.

С вытертого ковра, на который с мягким стуком свалилось тело, уполз под софу целый выводок жирных пиявок, оставляя за собой осклизлые дорожки. Под софой что-то зашипело, и на потертые подушки, распушив хвост, выскочил колоритный черный котяра. Это животное в отличие от подъездного собрата Иных не боялось ни капельки. Глядя на Светлого дозорного лимонно-желтыми глазищами, оно утробно и как-то даже вожделенно заурчало, словно в этом доме Светлые маги с завидной регулярностью перерабатывались в кошачий корм.

Старуха бегло оглядела раненого вампира, но не двинулась с места. Она стояла возле огромного – во всю противоположную стену – шкафа с бесчисленными занавешенными полками и запертыми дверцами. Заклинаний, корректирующих внешность, Алевтина Терентьевна, видимо, не признавала. Потому внешность ведьмы Картузовой, одетой в многослойное тряпье и домашние шлепанцы, была традиционно страшненькая. Волосенки седые жиденькие, скрученные в нелепый узел на макушке, лицо морщинистое, как печеное яблоко, зубы редкие, глазки колючие, а под носом ко всему прочему еще и волосатая бородавка.

– Ну, что скажешь, касатик? – почти ласково проскрипела ведьма, шлепая отвисшей нижней губой.

– Лицензия где? – хмуро спросил Сурнин.

– Ой, насмешил. А если нету лицензии, тогда что?

– Тогда сама знаешь.

– А коли не знаю, то что? – прищурилась старуха. – Давай звони куда следует, пущай приедут да растолкуют мне все как есть, а я подожду. Вон, с городского можешь.

– Ладно, без звонков обойдемся.

– Тот-то, родственничек, поди? – миролюбиво предположила ведьма, кивнув на распростертое на полу тело, заметно дымящееся сквозь рассеченную «мечом» одежду и плоть.

– Нет.

– Ишь ты. А чего с ним возишься?

– Не твое дело.

Старуха премерзко захихикала, не сводя с незваного гостя цепких колючих глаз.

– Светлому чужая беда никогда покоя не дает. Беспокойные вы, чтоб вас всех размазало по всем слоям да по уровням. Глядишь, Света враз по всему миру прибавится. Из самого Сумрака пойдет сияние-то. Хе-хе-хе!

Баба Яга оказалась тем еще троллем. Никита глубоко вздохнул и выразительно посмотрел на нее сверху вниз.

– Ишь какой решительный да сердобольный! – продолжала Алевтина Терентьевна, сделав крошечный шажок назад. – Это, видать, по молодости лет, пройдет с годами. В первую сотенку всем охота детей человечьих спасать, инициированным помогать да порядки менять. Потом ничего, успокаиваются, притираются…

– Короче, сможешь ему помочь или нет?

– Хочешь, чтоб помогла, так ступай отсель, добрый молодец, нечего амулетом светить, да глазами на меня зыркать, всю животину в дому распугал. Или еще постоишь как пень, подождешь, пока не развоплотится твой братец названый да не упокоится?

– Хорошо, Алевтина Терентьевна, как скажешь. Только чур я к тебе еще наведаюсь, – пригрозил Никита, пятясь задом от старухи к спасительному выходу.

– А и заходи, милок, чайку попьем, – прошамкала та и многозначительно махнула рукой на прощание.

В квартире захлопали двери – межкомнатные закрылись с тяжелым грохотом, как будто вели в банковские хранилища, а входная, наоборот, красноречиво распахнулась настежь и грохнула только за спиной у Светлого мага, пулей вылетевшего в подъезд.

До сотого дня рождения, после которого старая ведьма накаркала ему спокойствие и умиротворение, оставалось еще больше полувека, так что в своем нынешнем дисгармоничном состоянии Никита был зол как черт. Хотя, если разобраться, в словах и действиях старухи, указавшей ему на дверь, не было ничего оскорбительного. Темные и Светлые Иные никогда не позволяли наблюдать за своими обрядами сотрудникам противоположных Дозоров либо делали это с большой неохотой. Темные еще и собственных коллег рангом ниже не жаловали. Да и сам Никита только что шел на риск, не подвесив боевые заклинания из опасения, что вампир шпионит и всего лишь изображает обморок. Естественно, Алевтина тоже предпочла избавиться от Светлого свидетеля, прежде чем начать творить свою магию.

Никита несколько раз глубоко вздохнул и, сдерживая шаг, начал спускаться по лестнице. Где живет ведьма, он теперь знал. Вампира можно легко пробить по базе данных Ночного Дозора, а еще лучше – лично завезти ему паспорт прямо на указанный там адрес. Вернуть документ мальчишке, пока тот был без сознания, Никита и не подумал, рассчитывая обменять на него кое-какую информацию.

В офисах обоих Дозоров получить дубликат любого документа – раз плюнуть. Но по какой-то причине вампир Вовка Светлов так боялся своих, что предпочитал умереть на руках у злейшего врага, но не принять помощь Темных дозорных. При таких граничных условиях эксперимента за паспорт с ним можно и поторговаться.

Москва, засыпанная мокрым снегом и сверкавшая наледью, наглухо увязла в вечерних пробках. Справиться с этим злом Никите Сурнину не помогли ни солидный водительский стаж, ни сверхчеловеческие способности. На Сокол к офису Ночного Дозора он подъехал, когда уже совсем стемнело.