Элизабет затравлено обернулась.

Ей хотелось бежать, куда угодно, только подальше от этого всего кошмара. Но бежать было некуда, вокруг царила тьма.

«Великий Маджик, защити!» – взмолилась Эль и все же бросилась бежать во тьму, которая опутывала ее свой паутиной, мешала передвигать быстро ногами, словно оковы накидывала, замедляя движения.

Но вдруг земля под ногами качнулась, а уши заложило от грохота. Элизабет в миг к земле приросла.

«Что происходит?»

Девушка дергает ногами, но сделать хоть шаг у нее не получается.

– Любишь погорячее, девочка? – протянул в черноте кто-то грудным низким голосом.

Эль беспомощно дернулась на месте, затравленно обернулась по сторонам, но в густой темноте увидеть никого не удалось.

– Прек-ра-т-тите немедленно, – заикаясь, произнесла Элизабет, но в ответ раздался полурык-полушепот над самым ухом. Чьи-то пальцы подцепили ее локон и тут же больно дернули за него.

– АЙ! – вскрикнула Элизабет, хватаясь за голову.

– Нравится… – с причмокиванием прошелестело в воздухе.

– Прошу, не трогайте меня, не надо, – сдавленно пропищала девушка.

Глаза предательски щипало, горло распирало комом. Она держалась из последних сил, отгоняя от себя панику.

Вот за что? За что ей все это?.. Она же никому ничего плохого не сделала. Мирно училась, никуда не лезла…

– Поднимите ее, – ворвался в ее голову властный мужской голос.

И Эль не на шутку испугалась его. Она металась из стороны в сторону, пытаясь хоть на сантиметр сдвинуться с места. Но ей, конечно же, сделать это не удалось.

Но вдруг ее подхватило множество рук, ее подняли вверх, потащили куда-то.

– Отпустите! – истошно орала Элизабет, извиваясь змеей, пытаясь вырваться из стального захвата мощных холодных пальцев невидимок.

– Кто вы? Что вам от меня нужно? – не прекращая попыток освободиться, вопила она. Ошалевшая от страха, от дикого, первобытного ужаса перед неизвестностью, девушка уже была на грани, которую, казалось, вот-вот переступит и уже не сможет возвратиться обратно. Из сумасшествия не возвращаются.

– Положите здесь, – властным тоном пророкотал приказ, и Элизабет почувствовала, как ее спины коснулось что-то холодное, твердое.

– Теперь я готов насладиться тобой, – прорычал кто-то во тьме.

И Эль только и успела пикнуть, когда чернь сгустилась, обрела очертания, превращаясь в человеческий силуэт.

«Великий Сириус!» – пронеслось в голове у девушки, когда ее ноги раскинулись в разные стороны, и между них устроилась Темная Мгла.

Сейчас ею овладел не только страх и ужас… А еще и стыд, всесокрушающий, пробирающий до костей, выворачивающий сердце наизнанку стыд! Ее тело обдало жаром понимания. Теперь она ясно осознала, кто скрывается за этой тьмой.

Сильно зажмурив глаза, она попыталась сдвинуть обратно колени. Ей нужно подумать о чем-то… о маме… нет, о папе… нет, о свой любимой собачке…

Но стоило только чему-то твердому упереться ей в промежность, с ее губ сорвался вскрик:

– Ах!

Эль распахнула глаза.

– Ты такая сочная девочка, – на нее смотрели горящие красными углями огненные глаза инкуба.

– Сгинь, демон, сгинь, – губы Эль вмиг пересохли, и во рту язык еле шевелился.

– А, ты я смотрю, не столь невинна, как кажешься на первый взгляд, – зловеще захохотал инкуб и сильнее вжался в ее промежность.

– Patronus Charm, – из последних сил проговорила Эль, и ее левую сторону обожгло пламя.

– Проклятая чертовка! – услышала она будто сквозь толщу воды.

Глаза заволокла пелена, но девушка все же успела заметить, как инкуб, обернувшись тьмой, расправил огромные крылья над ней и взмыл вверх, оставляя ее здесь, внизу.

Громкий крик, и вокруг Эль снова образовалась тьма, ледяная и безжалостная. Она обнимала истерзанное тело нежно, утаскивая, убаюкивая в своих толщах. Эль, обреченно уставившись в пустоту, погружалась на дно все глубже и глубже. Благо она успела сделать глубокий вдох, прежде чем уйти под воду, и это ей дало еще несколько секунд насладиться тишиной, спокойствием, которое сковывало ее сердце.

Холодно. Элизабет сделалось невыносимо холодно.

Рваный вдох…

Еще вдох….

И девушка резко сгибается пополам на кровати.

– Во-оды, – прохрипела Элизабет, хватаясь за левую сторону плеча, – во-о-оды!

Но в ответ тишина. Эль разодрала слипшиеся от слез ресницы и огляделась по сторонам. Комната наполнена ярким светом, и внутри никого нет.

– Маги Всемогущие, – прохрипела девушка, глядя на часы, неоновые цифры которых бежали со скоростью света, показывая, сколько сейчас времени за пределами Магической Академии.

Дикая боль пронзила предплечье Элизабет.

– Что за чертовщина?

Она попыталась сдернуть с себя остатки бирюзового платья, но сделала только хуже, так как в этом месте материя прикипела к коже, и стоило Эль хоть немного оттянуть ее, как боль сменилась нестерпимым жжением.

– Мамочка родная, да что же это? – девушка кинулась в душ, уже не сдерживаясь, застонала.

Сквозь пелену слез, навернувшихся на глаза от едкого запаха паленой кожи, девушке хотелось сейчас только одного – ослабить боль, остудить огонь, прожигающий кожу.

Элизабет залезла под душ в том, в чем была, и, голосовой командой отрегулировав температуру воды, запустила программу купания.

Водный поток обрушился на тело Элизабет, омывая его со всех сторон, доставая до каждого миллиметра ее кожи, проникая под каждую ниточку испорченной ткани на ней. Элизабет словно в замедленной съемке увидела, как отмокает на ее плече ткань, как тугие струи сдирают ее с влажной кожи, смывая обрывки материи и унося с собой испорченную вещь в водосток.

Но это сейчас девушку заботило меньше всего. Ее взгляд был прикован к тому, что она видела над левой грудью, чуть нижи ключицы. Элизабет застыла каменным изваянием, таращась испуганно на цветок, еле заметно прорисовывающийся у нее на коже. Она, не веря своим глазам, медленно провела пальцем по контурам рисунка, видя, как он оживает, как дрожат лепестки цветка, которые сомкнуты в бутон, и двигаются тонкие листья на стебле, смещаясь под ее прикосновениями.

Громкий всхлип, и Эль закусила внутреннюю сторону щеки так сильно, что в глазах на мгновение потемнело от неожиданной рези. Значит, заклинание скоро вступит в свою силу. И ей, Элизабет Райтон, придется выбирать между жизнью и смертью. Вот только навряд ли ее жизнь останется прежней после выполнения этого задания.