Марен выгладила мамино платье, папа уселся возле печки и принялся чинить мамины выходные туфли. Они были уже не такие нарядные и красивые, как в тот день, когда мама купила их. Мама вымыла волосы и с помощью бабушки и всех восьмерых детей накрутила их на тряпочки так, чтобы ни один волосок у неё на голове не остался незавитым. Покончив с волосами, мама принялась гладить папин синий выходной костюм.

Пиджак папе был чуточку узок, но если папа подтягивал живот, то пиджак можно было даже застегнуть на одну пуговицу.

— Бабушка, тебе придётся смотреть за детьми, — сказала мама.

— Я хотел попросить Хенрика и Хюльду помочь тебе, — робко вставил папа.

— Ну да, вы, конечно, думаете, что сама я не справлюсь! — рассердилась бабушка. — Вы считаете, что я уже ни на что не гожусь. Но вы ещё увидите. Можете спокойно отправляться на свой праздник!

Через два часа папа и мама были готовы.

Мортен смотрел и не узнавал маму: она надела какое-то чудно́е короткое платье, туфли на высоких каблуках, а вся голова у неё была в крупных локонах. Но папа заявил, что мама сегодня необыкновенно красива и похожа на молодую девушку. Мама была очень довольна.

Бабушка и восемь детей стояли у окна и махали им вслед. В этот день грузовик остался дома, потому что папа и мама поехали в город на автобусе.

Бабушка напекла вафель, сварила какао, дома было тепло, уютно и весело. Дети любили оставаться с бабушкой.

На улице стемнело, поднялся ветер. Маленькая лампочка тускло освещала двор, калитку и лес.

— Неприятно на улице, — заметила Марта.

— Бедные папа и мама, — сказал Мортен.

— Не бойся, там, где сейчас папа и мама, светло, тепло и красиво, — начала объяснять ему Мона. — Там играет музыка, все танцуют и веселятся…

— К нам едет автомобиль! — перебил её Мортен.

— Это не автомобиль, а ветер гудит! — сказал Мадс.

— Нет, автомобиль, — упрямо повторил Мортен, и все прислушались.

— Хм, кажется, ты прав. — Мадс подошёл к двери и распахнул её, все вышли на крыльцо.

— Автомобиль! И он едет прямо сюда! — закричала Марта.

— Кто-то сбился с дороги, — сказала бабушка.

Она напустила на себя равнодушный вид, но в глубине души была немного испугана: ведь ещё ни разу здесь вечером не проехал ни один автомобиль.

— Это, наверно, Уле-Александр со своим папой едут к нам в гости! — вдруг радостно воскликнула она.

— Нет, нет! Это не их автомобиль! Я их автомобиль хорошо знаю, — перебил её Мадс.

— Ладно, я самый старший, — сказал Мартин, — вы все должны меня слушаться. Бабушка и дети вернутся в дом, погасят свечи и притворятся, что в доме никого нет. А мы с Мадсом спрячемся в грузовик и выясним, в чём дело. Если всё в порядке, мы вернёмся домой и зажжём свет. Лампочка во дворе пусть горит, а то мы не увидим, кто приехал.

— Хорошо, — послушно сказала бабушка; она была очень рада, что Мартин взял на себя роль старшего.

Они вошли в дом и погасили свет, потом унесли Самоварную Трубу в бабушкину каморку и накрыли её одеялом.

Шум автомобиля послышался теперь совсем близко. Внезапно сноп света осветил стволы деревьев. Они вспыхнули красным и снова исчезли в темноте. Наконец показался самый автомобиль. Два горящих глаза мчались к воротам. Ближе, ближе, ближе…

— Сейчас он увидит, что заехал не туда, куда нужно, и повернёт, — сказала бабушка с напускным спокойствием.

Но автомобиль и не думал поворачивать. Он остановился, не выключая фар, и из него вышел человек. Человек нёс плед, два чемодана и множество свёртков. Следом за ним из автомобиля вышел ещё один человек — это был шофёр — и начал выгружать из багажника чемоданы и саквояжи.

Фонарь на столбе возле ворот раскачивался от ветра, так что и бабушка и дети с трудом различали, что происходит на дворе. Да и Мадсу с Мартином, которые сидели в грузовике, было видно не лучше.

— Это такси, — прошептал Мартин.

— Кто же мог приехать к нам на такси? Пойдём посмотрим! — предложил Мадс.

— Нет, подождём ещё немного. — Мартин был очень взволнован. — Может быть, это какой-нибудь жулик или контрабандист?

Такси уехало, а незнакомец со всеми чемоданами остался возле калитки. Минуту он постоял в раздумье, глядя на дом, а потом сделал нечто очень странное. Он закрыл калитку, отошёл на несколько шагов назад, разбежался, перепрыгнул через неё, затем повернулся, снова разбежался и снова перепрыгнул через калитку. Так он повторил несколько раз.

— Кажется, он сумасшедший, — тихо пробормотала бабушка; она вместе с детьми наблюдала из окна за этой сценой.

— Бабушка, ты боишься? — спросил Мортен.

— Н-нет, просто я не люблю иметь дело с сумасшедшими. Смотрите, он идёт к дому! Не бойтесь, дверь заперта!

— Жалко, что Мартин и Мадс остались в грузовике, лучше бы они сейчас были с нами, — вздохнула Марта.

— Но ведь кто-то должен был пойти на разведку, — возразила бабушка.

В дверь постучали. Не получив ответа, приехавший начал дёргать ручку двери. Но не так-то просто войти в дом, если дверь на запоре. Вдруг в бабушкиной комнате залаяла Самоварная Труба. Незнакомец за дверью кашлянул.

— Садитесь на корточки, сейчас он заглянет в окно! — приказала бабушка.

И верно, едва успели все присесть на корточки, как за стеклом показалась тёмная голова. Незнакомец долго стоял у окна, стараясь разглядеть, что делается в доме, но отошёл, так ничего и не увидев.

— Он идёт к сараю! — Милли не удержалась и снова выглянула в окно.

Незнакомец подошёл к сараю, потом к уборной, обошёл вокруг грузовика, но, к счастью, внутрь кабины не заглянул. Потом он начал по одному переносить к дому свои чемоданы.

— Наверно, он хочет устроить здесь засаду, — прошептала бабушка.

Когда весь багаж выстроился возле дома, незнакомец сел на крыльцо и опустил голову на руки. Посидев так немного, он засвистел, подражая разным птицам.

— По-моему, он подаёт кому-то сигнал, — сказала бабушка. — Мне это уже надоело. Сейчас я выйду и поговорю с ним как следует!