Тем временем король Иоанн спасался бегством, скитаясь по собственному королевству, опустошая мятежные территории и предавая огню города и деревни, которые отказывали ему в помощи. Октябрь 1216 г. застал беглеца в Восточной Англии. Здесь он заболел дизентерией, к тому же во время поспешной переправы с обозом через залив Уош погиб весь его багаж, а с ним и драгоценности короны, что Иоанн воспринял как грозное предзнаменование, символизирующее потерю власти.

Вскоре после этого Иоанн умер в Ньюарке – измученный, больной, покинутый друзьями. Некоторые говорили, что он был отравлен, другие – что он объелся персиков. Слуги разворовали его имущество еще до того, как перенесли тело в Вустер для погребения. Хотя ему, как опытному воину, случалось иногда одерживать победы, он считается одним из самых непопулярных английских монархов. По отсутствию благочестия, по закоренелой врожденной неискренности он мог сравниться только с Ричардом III. Его современник Матвей Парижский писал: «Как ни мерзок Ад в нашем представлении, даже Ад не может своей мерзостью превзойти мерзость короля Иоанна». Один трубадур пел в своей песне: «Никто не может доверять ему, потому что сердце его слабо и трусливо». И все-таки это Зло послужило катализатором для возникновения Добра, превосходившего его по силе: вопреки и благодаря ему возникла Magna Carta, Великая хартия вольностей.

Если в правление такого короля, как Иоанн Безземельный, англичане сумели добиться определенных гражданских прав, закрепив их в Великой хартии вольностей, что могло произойти в период нестабильности, когда на престоле оказался малолетний король? На момент смерти Иоанна 9-летний Генрих III (1216–1272) находился на западе страны на попечении лорда из Валлийской марки Уильяма Маршала, воина-ветерана, и папского легата кардинала Гуалы. Маршал без промедления доставил мальчика в Глостерское аббатство и там возложил золотой обруч на его голову. Вскоре прибыли остальные придворные, оставшиеся верными Иоанну, которые при виде трогательного ребенка, «этой крохотной искорки хрупкой красоты, единственной надежды разорванного в клочья королевства», плакали.

Помазанный на царство и одобренный папой король, несмотря на его нежный возраст, символизировал собой законность, поэтому бароны и королевские судьи, ранее принявшие сторону французского самозванца Людовика, теперь сплотились вокруг юного Генриха III и регента Маршала. В их число входили влиятельные вельможи Хьюберт де Бург, Питер де Рош и командующий королевскими войсками Фокс де Бреоте. Действуя как королевский совет, они подтвердили силу Великой хартии вольностей, а летом 1217 г. им удалось повернуть ход событий против Людовика. Войска самозванца были разбиты отрядами конных рыцарей в беспорядочной битве на узких улочках Линкольна, а флот рассеян кораблями де Бурга в битве при Дувре. Людовик спешно ретировался во Францию, где ему предстояло унаследовать престол и стать королем Людовиком VIII (1223–1226). В 1219 г. умер Уильям Маршал. Его похоронили в церкви тамплиеров в Лондоне, где и сейчас можно увидеть надгробие – строгое изображение благородного рыцаря.

В первое десятилетие царствования Генриха государством управлял Хьюберт де Бург. Он был воином, регентом и фактически заменил юному королю отца. Он восстановил систему государственного управления в том виде, какой она была во времена Генриха II, включая выездные сессии королевских судей и апелляционный суд казначейской палаты, ведавший разбором гражданских дел, в которых одной из сторон выступала корона. Во внешней политике он прежде всего стремился заключать экономические договоры с Францией. В целом в 1220-х гг. Англия переживала период расцвета. Стараниями приглашенных из Франции архитекторов в соборах появились горделиво вознесшиеся ввысь хоры и стрельчатые окна – атрибуты нового готического стиля, который постепенно вытеснял тяжеловесный нормандский романский стиль. Красочные витражи украсили соборы в Солсбери, Линкольне и Уэлсе. Для своих творений зодчие заимствовали идеи у строителей, возводивших соборы в Шартре и Бове. Французского архитектора Гийома из Санса пригласили перестроить хоры Кентерберийского собора. Генрих осуществил свою давнюю мечту – перестроил усыпальницу Эдуарда Исповедника в Вестминстерском аббатстве. Новые величественные сооружения представляли собой полную противоположность полуразрушенным, выполненным из дерева и камня постройкам средневековых английских городов. Архиепископ Лангтон радушно принял в Англии новых братьев-проповедников из нищенствующих орденов, сначала доминиканцев в 1221-м, а затем францисканцев в 1224 г. Их аскетизм резко контрастировал с непопулярной несдержанностью бенедиктинцев.

Несмотря на все попытки остудить страсть дворян к рыцарским турнирам, нормандский культ рыцарства не ослабевал. Пока юный Генрих был подростком, де Бург делал все от него зависящее, чтобы обуздать зарождавшиеся в нем воинственные наклонности. Однако в 1229 г. 22-летний король вышел из-под контроля опекуна. Не одаренный талантом военачальника, он тем не менее мечтал снискать славу в бою. Генрих снарядил экспедицию во Францию, задумав вернуть владения, утраченные Иоанном, и за эту авантюру пришлось заплатить очень высокую цену. В 1236 г. король женился на Элеоноре, 13-летней дочери графа Прованса Раймунда V. Свадьба была очень пышной. Среди гостей был сам король Франции Людовик IX со свитой из 300 рыцарей. Повзрослев, Элеонора превратилась в красивую и напористую королеву, всячески пытавшуюся пристроить своих родственников. Ее окружение составляли представители королевских фамилий из Пуату и Савойи, и ее семья настаивала, чтобы их щедро осыпали высокими светскими и духовными должностями. Именно от таких «чужаков» и предостерегала Великая хартия вольностей. Выходцы из Пуату говорили на окситанском языке, распространенном на юге Франции, и в результате бароны протестовали против засилья иностранной речи, вытеснявшей «английский язык», под которым они на самом деле подразумевали французский. Однажды, когда лодка Элеоноры шла на веслах по Темзе, ее забросали гнилыми фруктами.

В своем правлении Генрих не придерживался принципов Великой хартии вольностей, склоняясь к авторитарной форме власти, напоминающей французскую монархию. Он чтил папский престол и даже как-то раз заметил: «Когда мы были сиротами, неоперившимися птенцами, именно Римско-католическая церковь стала нам матерью… которая посадила нас на трон». К неудовольствию английских епископов, пятую часть годового дохода церкви он отсылал в Рим. Бароны, к которым Генрих обращался за финансовой поддержкой, весьма неохотно давали деньги на его экстравагантные траты. При дворе он все больше привечал родственников супруги. Генрих даже завел в Лондоне первый зоопарк, который содержался в Тауэре. Среди живых экспонатов были плававший в Темзе белый медведь, львы, змеи, носороги и слон. Страус умер, наглотавшись столового серебра. Позднее посетители за вход должны были платить деньги либо приносить кошку или собаку на корм львам.

В 1252 г. король совершил непоправимую тактическую ошибку. Он отстранил своего шурина Симона де Монфора от управления провинцией Гасконь. Оскорбленный де Монфор на королевском совете возглавил баронскую оппозицию. Сын сурового воина Симона де Монфора-старшего, де Монфор-младший был женат на сестре Генриха Элеоноре, вдове Уильяма Маршала. Любой, кто вступает в открытую конфронтацию с королем, неизбежно привлекает к себе остальных недовольных. К де Монфору примкнули мятежные бароны, недовольные лондонские горожане и представители духовенства, страдавшие от «чужеземной монархии». Когда в 1253 г. Генрих решил предпринять очередной поход во Францию, его брат Ричард Корнуоллский не смог собрать необходимых денег для кампании и потребовал созвать parlement (от фр. parler – говорить), в котором должны были принять участие не только бароны и епископы, но и представители графств. Этот совет, ставший прототипом будущего парламента, впервые собрался на Пасху 1254 г.