От его взгляда Джилли опять стало жарко, и она неловко заерзала на стуле. Глянув на салат, который поставил перед ней официант, она осознала: не нужен ей этот салат. А нужен Мэтт. Обнаженный, на полном взводе. В постели. От одной этой мысли по Джилли прошел ток, и ее соски напряглись.

— Ты в порядке? — спросил Мэтт.

— В полном.

Ох, он так смотрит, как будто знает, какие мысли у нее в голове! Но никакого самодовольства по этому поводу в нем не ощущалось. Скорее, в его глазах стоял вопрос: «И со мной то же самое — так что же нам теперь делать?»

Поскольку Джилли не знала ответа на этот вопрос, она схватила вилку и принялась за салат, заодно переведя разговор на менее личную тему, а именно: в какое стихийное бедствие превратился Манхэттен перед праздниками. Мэтт сразу схватился за это обсуждение, как утопающий за спасательный круг, и рассказал о том, скольких трудов ему стоило приехать в «Шато-Фонтен».

За закусками речь зашла о спорте: выяснилось, что оба они любят бейсбол и хоккей, но болеют за разные команды. Эта тема помогла им продержаться до самого конца обеда, когда принесли кофе.

— Похоже, у нас и в самом деле мало общего, — сказала Джилли, ставя на блюдце пустую фарфоровую чашку с золотым ободком.

Но сама она даже не могла вспомнить, когда последний раз свидание с мужчиной доставило ей столько удовольствия. Эта мысль была как каменная стена, в которую она влетела с разбегу. Свидание? О нет, ни за что! Ее охватила паника, изгнав всякое оживление. Просто они обедают с коллегой, вот и все.

Да, но как это похоже на свидание: романтическая атмосфера, негромкая музыка, свечи, вино, отличная трапеза, интересный разговор с привлекательным мужчиной. По всем признакам — удачное, незабываемое свидание. После которого они вернутся в номер. Оба — в один и тот же.

Мэтт несколько долгих секунд изучал Джилли, глядя на нее поверх золотого ободка своей чашки, и сердце Джилли сбилось с ритма под этим пристальным, напряженным взглядом. Наклонившись вперед, Мэтт проговорил:

— А мне кажется — наоборот. У нас много общего.

Джилли сглотнула.

— Много общего? Почему ты так думаешь? — произнесла она, пытаясь сохранить хотя бы внешнее спокойствие.

Вместо ответа Мэтт протянул руки и сжал запястья Джилли, отчего кровь еще быстрее побежала по ее жилам.

— Потому, что твое сердце бьется так же часто, как и мое… Потому что, хоть мы и решили, что не будем вспоминать о поцелуе, ты о нем помнишь… так же, как и я. И потому, что я тебе нравлюсь… а ты нравишься мне.

Хорошенький оборот. Джилли была бы рада сказать Мэтту, что он самодовольный тщеславный болтун, но увы: все, что он сказал, было правдой. Однако Джилли решила праздновать труса.

Она улыбнулась как можно более беззаботно и ответила:

— Ты красивый представительный мужчина. Вполне естественно для женщины находить тебя привлекательным.

— Спасибо, только я не об этом. Я изо всех сил пытался закрывать глаза на то, что происходит между нами. Но это все равно что игнорировать кирпич, упавший тебе на голову. — Мэтт серьезно посмотрел на Джилли. — С тобой ведь то же самое.

Больше всего на свете Джилли хотела сказать «нет», но даже если бы она заставила себя произнести эту наглую ложь, вряд ли бы вышло убедительно: какая из нее актриса?

— Да, — признала Джилли. — Но я от этого не в восторге.

— Я тоже от радости не прыгаю. Вопрос, что нам теперь делать.

— Не знаю. И вообще, довольно странно для того, кто однажды уже обжегся, второй раз наступать на те же грабли — я имею в виду роман с коллегой по работе.

— Поверь, я меньше всего этого хотел. Но у меня… у нас ведь нет выбора. И потому я предлагаю провести остаток выходных, наслаждаясь тем пламенем, которое вспыхнуло между нами. А потом разойтись.

Джилли, затаив дыхание, смотрела в его синие глаза:

— То есть ты предлагаешь роман — но только здесь. А когда мы вернемся в офис, все будет как раньше.

— Да.

Соблазнительное предложение от весьма соблазнительного мужчины. Но здравый смысл возражал.

— А тебе не кажется, что если мы познаем друг друга в библейском смысле слова, то нам будет неловко вместе работать?

— Думаю, так и будет. — Мэтт провел пальцем по ее щеке. — Но ситуация и сейчас неловкая, так что, по-моему, это уже не важно. Почему бы нам не удовлетворить обоюдное желание — а потом больше никогда не упоминать об этом происшествии на виноградниках?

Джилли нахмурилась: эти слова показались ей подозрительно знакомыми. Но прежде чем она успела вспомнить, Мэтт взял ее руку в свою и поцеловал ее ладонь.

— Я думаю, это самое лучшее решение, — негромко произнес он, обжигая дыханием ладонь Джилли. — Ну что, Джилли, ты ляжешь со мной в постель… пока не заржавела?

Джилли буквально ощутила, как кровь отхлынула от ее лица. Глаза у нее распахнулись, и она в ужасе уставилась на Мэтта. Только не это!

Значит, он и в самом деле подслушал конец ее разговора с Кэйт. Собственные слова Джилли зазвенели у нее в мозгу: «поцелуй из тех, которые хорошо бы растянуть хотя бы на три дня…», «мне не только поцеловать его хочется…», «мы удовлетворим обоюдное желание и никогда больше не будем упоминать об этом… происшествии на виноградниках», «так давно не занималась сексом, что просто-таки заржавела».

И Джилли со стоном уронила голову и спрятала лицо в ладонях. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы под ней образовался провал глубиной с Марианскую впадину, в который она могла бы рухнуть.

— Да, я слышал твой разговор, — произнес Мэтт, и Джилли почувствовала, как его пальцы гладят ее щеку. — И узнал, что ты хочешь меня. Знаешь, это хорошо, так хорошо… потому что я тоже тебя хочу. Ни к одной женщине меня так еще не тянуло. Так что я для себя все решил. Что скажешь?

От этих слов, от его голоса — низкого, с легкой хрипотцой — Джилли вспыхнула до самых кончиков ушей. Мэтт хочет ее. Мэтт бросил ей вызов. Она должна принять его или отступить. Ей хватило пяти секунд, чтобы принять решение.

Девять месяцев, три недели и девятнадцать дней — этого более чем достаточно. Джилли вздохнула:

— Я готова биться об заклад, что моя засуха продолжается дольше, чем твоя.

— Так пусть начнется сезон дождей…

Мэтт дотронулся до ее лица. Дрожь удовольствия пробежала по плечам Джилли, и глаза Мэтта потемнели.

— Сама видишь, Джилли, между нами искры пробегают.

— Гм, должна признаться, что ты возбудил мой интерес.

— А ты возбудила во мне не только интерес. Одним тем фактом, что сидишь тут.

— А ты подумай, что будет, если я возьмусь за дело всерьез.

— Я и так все время об этом думаю.