– Я понимаю, что любопытство не порок, но зачем, же так рано явились? – спрашивал он родителей. – Теперь я вынужден свой завтрак разделить с вами. Проходите, татары, буду делиться.

– Праздник перенесешь на выходной? – спросил отец, проходя в кухню и здороваясь с Викой.

– В субботу у нас другой виновник торжества и другие планы, – ответил Виктор, обнимая Вику и глядя на свою мать. – Десятого июля день рождения Вики, и мы поедем к ее деду. Давайте к столу. Вика готовит не хуже вашей Оксаны. Попробуйте, оцените и скажите: я не промахнусь, женившись на ней?

Они постепенно привыкали к обществу друг друга, которое их устраивало. Первое время Вика не знала чем заняться в свободное от брошенной работы время. Возвращаясь от бабушки, которую она навещала через день, заходила в магазин и готовила ужин. Стирка была раз в неделю, а убирать было не за кем. Все вещи лежали на своих местах, а мусорить было не кому. Вике нравилось отношение Виктора к ней. Очень скоро она поняла, его внимание к ней связано не только с сексом. Как правило, он возвращался с работы не позже девятнадцати и всегда с цветами. Это были три розы или хризантемы, герберы или лилии. Принесенные цветы в вазе, она ставила на стол, накрытый к ужину. На следующий день цветы меняли место прописки, перекочевывая в гостиную. Он не уходил на работу без жаркого поцелуя, а после ужина, они могли гулять или беседовать, сходить в кино или в клуб.

Виктора в Вике устраивало все. Его тянуло к этой молодой особе, словно магнитом. Провожая ее в машине на учебу, он уже ждал вечера, когда вернется с работы. Легкая на подъем, она даже после бурной ночи, выглядела прекрасно. Невысокий рост, темные волосы, зеленые глаза и стройная фигура сводили его с ума. Она была хорошей хозяйкой, интересной собеседницей, умеющей слушать, веселой и очень разносторонней. Его напрягало только одно: еженедельные поездки к деду Вики. Нет, он ничего не имел против самого деда, как и против самих поездок, но поговорив с Михаилом Ивановичем в первую поездку, он не знал чем себя занять, а букой казаться не хотелось.

– Ты, парень, меня извини, я человек простой и спрошу тебя по-простому: зачем тебе моя внучка?

– Я, Михаил Иванович, не знаю, что сказать. Нравится она мне. Настроен я серьезно, но чего в жизни не бывает.

– Одно то, что не сулишь золотых гор уже хорошо. А то, что работу заставил оставить, уважаю. Женщин, особенно молодых, беречь надо. Как бы ни сложилось, не обижай ее. У богатых свои причуды, только помни о том, что не все можно купить. Оставайся человеком, а не мешком с деньгами. Худой мир лучше ссоры, да и душе спокойнее, – говорил дедушка Виктории. – Ты не томись бездельем: привози ее утром, вечером забирай. Сейчас каникулы, привози в будний день, а выходной проводите вместе. Ты что же думаешь, я молодым не был?

Первое время Виктор пытался покупать ей вещи сам, они были дорогими, элегантными, но не по размеру.

– Вить, ты считаешь, что у меня нет никакого вкуса? – смеясь, спрашивала Вика, надевая обновку и демонстрируя ее перед ним.

– В твоем гардеробе нет ничего из того, что можно надеть на фуршет. Мы завтра должны там быть.

– И ты думаешь, что я за сутки могу поправиться на два размера? Говори мне адрес магазина, я завтра утром его заменю и буду готова вовремя. Не доверяешь, можем поехать вместе.

– Возьми карточку, здесь достаточно денег, код на обороте. Будь самой красивой.

Покупка удалась, и теперь Виктор только предупреждал ее о предстоящем событии, она готовилась к нему самостоятельно, и он всегда оставался доволен. Правда, у нее появились и новые заботы. Ей стоило научиться делать себе быстро прически, отрастить ногти, которые раньше коротко стриглись, научиться скромному макияжу и хождению в обуви на каблуке. Она не могла себе позволить выглядеть на приеме или вечеринке плохо, когда Виктор знакомил ее с кем-то и представлял: « Моя королева Виктория». На календаре было начало августа. Сидя на диване, он рассеяно смотрел телевизор и не слышал в первый раз вопроса Вики.

– Вить, что происходит? – спросила она, усаживаясь к нему на колени лицом к лицу, закрывая экран. – Ты меня не слышишь. Что-то не так?

– Завтра у меня встреча на корте. Я должен быть там с тобой.

– А проблема в чем? – спросила Вика, заглядывая ему в глаза.

– В том, что ты не играешь в теннис, – с чувством легкой досады, ответил он.

– А кто тебе об этом сказал? Мне конечно до Шараповой далеко, но кое-что я умею.

– Ты говоришь серьезно? Мне абсолютно не важно, как мы сыграем. Это, как прелюдия к беседе. Своего рода протокол.

– Не дрейфь! Пару сетов я, пожалуй, выдержу без тренировки, – улыбаясь, говорила Вика. – На будущее запомни: у меня много скрытых возможностей. Я хорошо держусь в седле, неплохо плаваю, умею водить машину, катаюсь на коньках, бегаю на лыжах и метко стреляю из ружья. Ты помнишь, как у Пушкина: « Мы все учились понемногу…», вот и я могу кое-чем блеснуть. Но, только запомни: светить своей красивой попой я на корте не буду, а майка и белые шорты у меня есть.

– И где вы этому, девушка, научились? – спросил Виктор, крепко обнимая ее.

– На плавание и коньки меня водила Софья Павловна года три. Дед работал лесничим, и у него из транспорта был конь, списанный из конноспортивного клуба, вот он и научил меня и езде, и меткой стрельбе. В школе я посещала акробатику, потом были танцы, но все это меня долго не увлекало. «Шпагат» без тренировки вряд ли получится с первого раза, а вот тур вальса мне по силам. Я могу поддержать простую беседу на английском, а вот прочесть текст не сумею. Теннис я освоила лет в пятнадцать, тогда это было модно, а машину научили водить мальчишки, как и мотоцикл. Но все мои «могу» – вершки, очень поверхностны даже для любителя.

– Раз ты водишь машину, сдавай на права и будет тебе авто.

– Зачем оно мне, если ты меня, как барыню, возишь.

– А с машиной, барыня будет ни от кого не зависима. Села и поехала. Вот прям, как сейчас…

Уже к осени он купил ей машину Тойота Аурис. Небольшой хэтчбек красного цвета, с объемом двигателя один и шесть. Теперь она могла навестить бабушку и деда в любое удобное для нее время, вернувшись к приходу Виктора.