- Хотите коктейль? - предложил он мне. - Меня зовут Антон.

- А меня - Маша, - честно ответила я, лихорадочно соображая,как же мне повести разговор.

Мы прошли в соседний зал, Антон взял с длинного фуршетногостола два бокала с янтарной жидкостью и протянул один из них мне.

На эстраде молодой белобрысый парень в форме американскогоморяка пританцовывал под звуки рэгтайма, неторопливо сбрасывая с себя эту самуюформу. Группа успевших набраться девиц толпилась возле него, взвизгивая каждыйраз, когда он расставался с очередной деталью туалета. Никогда не понимала, чтохорошего находят в мужском стриптизе.

Хоть я и сама женщина, но мне кажется, что женский стриптизкуда привлекательнее.

- Ну и что вы хотели сказать по поводу моих башмаков? -Антон с легкой усмешкой на губах напомнил мне о своем существовании. - Или этотморячок заставил вас обо всем забыть?

Его слова, в особенности же насмешливая интонация, придалимне храбрости. Я взглянула на него в упор и тихо спросила:

- Вы ищете Юлю?

- Допустим. - Антон посерьезнел, взгляд его стал жестким изаинтересованным, от усмешки не осталось и воспоминания.

- Думаю, она не придет.

- Кто вы? - Он огляделся по сторонам, понизил голос и,схватив меня за руку, повел в боковой коридор, где было куда тише и никто непомешал бы нашему разговору. - Что вы знаете о Юле?

Я хотела уже открыть перед ним все карты, но в это время унего в кармане зазвонил мобильный телефон. Антон досадливо поморщился, вытащилтрубку и поднес ее к уху. Однако то, что ему сказали, по-видимому, оказалосьочень важным, во всяком случае, он взглядом извинился передо мной, отступил всторону и тихо заговорил, прикрывая трубку рукой.

"Ну и пожалуйста, - обиженно подумала я, - как будто ясобираюсь подслушивать! Не больно-то мне интересно!"

Я демонстративно отступила еще дальше от Антона, сноваоказавшись в шумном зале. Морячок на эстраде избавлялся уже от последнихдеталей своего костюма, и окружавшие его девицы неистовствали. Рядом со мнойвдруг опять возникла та приставучая брюнетка, которую горячо волновала судьбанеизвестного мне Сережи Силина.

- Я тебя всюду ищу! - взволнованно заговорила она. - Ты таки не сказала мне, что он говорил обо мне.

- Кто? - от волнения я совершенно забыла наш разговор с ней.

- Да Сережа, конечно, - раздраженно воскликнула она, -Сережа Силин! Ты сказала, что он вчера говорил только обо мне...

- Да-да, конечно, - я завертела головой, боясь упуститьАнтона, - только о тебе, весь вечер только о тебе...

- А что, что он говорил обо мне? - Глаза ее возбужденногорели, она смотрела на меня не отрываясь.

- Весь вечер он говорил, как ты его достала! - выпалила я ибросилась в сторону, пока она не успела опомниться.

Я свернула в тот коридор, где мы разминулись с Антоном, ноего там уже не было. Оглядевшись по сторонам, я вернулась в зал ресторана,прорвалась сквозь безудержно резвящуюся толпу мелких бизнесменов и их ручныхбарби, обежала все закоулки и, не найдя Антона, перешла в соседнее помещение.Здесь было потише, люди по двое сидели за столиками, кое-кто танцевал подмузыку из фильма "Амаркорд".

В дальнем конце зала я наконец увидела знакомую фигуру вбежевом летнем костюме.

Антон сидел за столиком в одиночестве, глядя в стену и безвольнопривалившись к высокой спинке стула. Я направилась к нему, лавируя средитанцующих пар.

- Еле вас нашла, - недовольно сказала я, подходя к егостолику.

Антон так глубоко задумался, что даже не отреагировал на моислова.

- Мы должны поговорить, - я обошла столик и собралась сестьнапротив него, - если, конечно, вас интересует Юдина судьба...

И тут я увидела его глаза.

Они были открыты. Они смотрели на стену, но ничего невидели. Потому что это были глаза мертвого человека.

Я никогда не видела мертвых - я имею в виду, так близко, вреальной жизни, а не в кино или по телевизору, - но сразу поняла, что Антонмертв. А уже потом заметила рукоятку.

Рукоятка была небольшая, изящная, из черного дерева,инкрустированного перламутром, и она торчала из груди Антона, в том месте, где,по моим представлениям, должно быть сердце. Черная шелковая рубашка вокруг этойрукоятки немного промокла, совсем немного, и кровь была почти незаметна начерном шелке.

Я едва не завизжала как ненормальная, но какой-то частьюсвоего сознания поняла, что этого ни в коем случае нельзя делать, и зажаларукой свой рот. Единственное, что я себе позволила, - тоненько заскулить, тактоненько и так тихо, что этого никто не услышал.

Широко раскрытыми от ужаса глазами я огляделась по сторонам.Все были заняты своими разговорами, кто-то танцевал, кто-то ссорился, кто-тообсуждал дела - всем было явно не до нас. Через зал ловко пробирался официант сподносом, и мне показалось, что он движется в нашу сторону. Я медленноподнялась из-за стола и тут увидела на полу, возле ноги Антона, обутой в тотсамый светло-коричневый летний ботинок ручной работы, визитную карточку. Сноваоглядевшись и убедившись, что на меня никто не смотрит, я быстро нагнулась исхватила карточку. Рядом с ней на полу лежал маленький матово блестящий брелок.Повинуясь мгновенному порыву, я подобрала его и поднялась.

Официант шел явно в нашу сторону.

Я скользнула от стола, пробралась между танцующими и ужебыла возле выхода из зала, когда за моей спиной раздался звон бьющейся посуды исразу за этим - истеричный, оглушительный женский визг.

Не оборачиваясь и стараясь выглядеть насколько возможноспокойной, я быстро шла к выходу из ресторана.

Возле дверей стоял тот самый "бдительный"охранник, но на его лице не было прежнего полусонного выражения. Он внимательнослушал какие-то распоряжения по переговорному устройству и пристально оглядывалдвижущихся по холлу людей. Мне это очень не понравилось, честно говоря, япросто испугалась и двинулась в обратную сторону. Не доходя до ресторанныхзалов, увидела коридор, уводящий куда-то в сторону, должно быть, на кухню, судяпо тому, что оттуда время от времени выбегали официанты. Я придала своему лицунезависимый, уверенный вид и зашагала по этому коридору. Попавшийся мненавстречу официант хотел было что-то у меня спросить, но его окликнули из зала,и он пролетел мимо.

Приближаясь к кухне, я заметила неплотно прикрытую дверь.Осторожно заглянув туда, поняла, что это - дверь бельевой, или как там такоепомещение называют в ресторанах, во всяком случае, на стеллажах в небольшойкладовке лежали стопками скатерти, салфетки и белые форменные поварские куртки.Я схватила первую попавшуюся куртку, накинула ее и торопливо зашагала дальше.