— Ты пойдешь не одна, — торжественно объявил Смыш.

— А с кем? С Танюсиком еще страшнее будет.

— Вы пойдете со мной.

— С тобой? — Я чуть было не фыркнула, но сдержалась. — Ну, если ты уверен, что справишься…

— Уверен! — твердо сказал Смыш. — Так что сегодня в семь, за гаражами!

«Хм… Звучит, как приглашение на свидание!» — подумала я и начала прикидывать, во что мне одеться, но тут над нами снова нависла Туча.

— Смыш, дневник! — приказала она. Мы подняли к небу глаза и поняли, что на этот раз нам не отвертеться.

Смыш с кислым видом протянул практикантке дневник, однако, получив его обратно и прочитав то, что она там написала, он расцвел в улыбке:

— А мне исправить ошибку или прямо так отдавать? — сладким голосом обратился он к учительнице.

— Ошибку? — растерялась Туча. — Какую ошибку?

— Фамилия Смыш пишется без мягкого знака! — торжествующе проговорил владелец замечательной фамилии. — Так что же? Мне исправить или как?

— Как хочешь! — отрезала Туча. Она очухалась и снова метала молнии.

Но класс поглядывал на Смыша с уважением. А я теперь точно знала, что наняла за свои кровные сто рублей нужного человека!

Эсэмэски Ser Puz’у и Tim Mil’у я отослала на перемене.

«Извини, но в это время прийти не смогу, буду занята!» — написала я в обе стороны, чувствуя, что совершаю нечто непоправимое. И в то же время я испытывала невероятную гордость оттого, что могу написать ТАК Милану и Пузыреву.

Однако это было единственным утешением, и больше я ни на что не надеялась. Только что я сама, своими руками, разрушила хрустальный дворец волшебной сказки: вряд ли кто из певцов согласится общаться с такой капризной особой.

Эти грустные мысли отогнала подлетевшая Танюсик, которая накинулась на меня со словами:

— Ты отдала сто рублей Смышу?! Целых сто рублей?

— Ну да, — пожала я плечами. — А что?

— А то! У меня из-за непредвиденных трат на прическу наступил финансовый кризис! — пояснила подруга.

— Сказала бы раньше… — принялась оправдываться я. — Мне же не жалко, я просто не знала, что тебе деньги нужны.

— Да, нужны! — Танюсик сердито топнула ногой. — У Брыкалы скоро день рождения, надо купить ему подарок. Так что пойди отбери деньги у Смыша и отдай мне.

— Хорошо, — согласилась я и пошла искать Мишу. Как я уже говорила, если моей подруге что-то в голову втемяшится, лучше не спорить.

Смыш одиноко стоял у окошка и играл в игры на мобильнике.

— Чего тебе? — не отрываясь, спросил он.

Когда я сообщила о своей цели, он неожиданно легко согласился:

— Идет! Тогда ты мне взамен дай скачать все фотки со своей мобилы, хорошо?

— Отлично! — обрадовалась я, забирая сотню и передавая Смышу телефон.

Пока тот бегал в кабинет информатики, я отнесла сотню Танюсику.

— Теперь все? Ты довольна? — спросила я подружку, ожидая законной похвалы.

— Умница! — Танюсик чмокнула меня в щеку, потом аккуратно сложила сотню и убрала ее в вязаный кошелечек. — А откуда у тебя столько денег?

— Бабушка вчера приезжала, — объяснила я.

— А, — кивнула подруга. — А что ты Смышу взамен отдала?

— Фотки с мобильника, — сказала я.

И тут Танюсик начала меняться в лице. Вначале она стала красной, потом — белой, а потом — пятнистой.

— Ты… ты… Ты что, забыла? — растерянно пролепетала она.

— О чем? — почему-то я тоже начала волноваться.

— Как мы в Питере фоткались! У тебя в комнате. Когда мы в одних ночнушках по кровати прыгали!

— А-а-а! — заорала я, хватаясь за голову.

— А-а-а! — заорала вслед за мной Танюсик.

Первой опомнилась подруга.

— Беги скорей к Смышу! — толкнула она меня.

Но было уже поздно. Нам только и оставалось — беспомощно наблюдать за группой гогочущих парней, столпившихся вокруг моего смышленого соседа.

Со всей этой суматохой Пузырев и Милан были мною почти совершенно забыты… Поэтому я невероятно удивилась, обнаружив, что от них пришли ответные эсэмэски.

«А может, сегодня в четыре?» — написал Тима. «А если в пять?» — предлагал Сергей.

«Фантастика! — восхитилась я, отстукивая согласие. — Как удачно все складывается! Как будто кто-то на небесах следит за моим расписанием…»

Вот так и получилось, что в четыре я вошла в галерею «Коломбина».

Это модное место известно всей Москве. Выставки картин, фотографий и скульптур, инсталляции и перфомансы, шоу, концерты, дефиле — все, чем можно было поразить воображение знатоков и новичков, проходило в «Коломбине».

Я попала прямо на Международный фестиваль клоунов. Ярко разодетые скоморохи разных стран и национальностей веселили публику уже на улице перед входом. Я почувствовала себя своей в этой компании, ведь и сама недавно была Петрушкой, хотя на этот раз оделась по-другому: на мне были облегающие клетчатые бриджи и короткий сиреневый бархатный пиджачок, белая блузка и клетчатая жилетка. Сумка — сиреневая, в розовых сердечках. Ну и вместо кедиков — позаимствованные у мамы сиреневые лаковые туфли на каблуке высотой 9 см (в таком виде я последний раз снималась для большой классной фотографии). Только на миг промелькнуло сожаление, что я немного «не в теме» и на балу на мне был более подходящий наряд, — но не могла же я одеться так во второй раз! Тем более что «серьезный» наряд не мешал отзываться на шутки, весело смеяться над трюками и даже два раза упасть с моих длиннющих ходуль — тем более что Тима запаздывал. Натусовавшись и нафотографировавшись, я уже хотела отправиться в галерею, но тут обнаружила, что в суматохе к моим косичкам привязали воздушные шарики и волосы мои встали дыбом. Пришлось их отвязывать, и это заняло столько времени, что, посмотрев на часы, я обнаружила, что уже пора идти на другое свидание.

Я немного расстроилась — Тима не пришел и не предупредил. «Что делать! Капризы звезды», — подумала я и отправилась на студию звукозаписи.

— Ты в первый раз на студии? — прошептал Сергей, пропуская меня в зал.

— Ага, — шепотом ответила я, заходя в темное помещении с высоким потолком и наглухо зашторенными окнами. Черные панели на стенах и выстилающий пол ковролин почти полностью поглощали звуки. В зале было пусто, только сзади, за широким стеклянным окном, маячил силуэт звукооператора.

— Садись, куда хочешь… — прошептал Сергей, показывая на ряд кресел. — Я скоро закончу.