несколько веков назад. Но всё равно по коже побежали мурашки, и призраки переполнили влажный воздух, наполняя его зловонием. Не важно, куда заносила его судьба – смерть везде пахла одинаково.

– А что стало с Наследниками Амазонки? – спросил Саймон. – Не с первой, с… остальными.

Ведь их должно было стать больше, даже учитывая разрастающиеся из поколения в поколение семьи потомков королевской крови, сосланных на другие континенты.

– Верховный Совет не стал их трогать, – пожал плечами Габриэль. – Возвращаться в джунгли было слишком опасно, так что пока Наследники не трогали Хранителей, те решили не посылать своих лучших солдат на верную смерть. Понимаешь, они считали племя первобытным, – добавил он, зло ухмыльнувшись. – И думали, что они не знают про мир за пределами леса. Но племя помнило, откуда появилась принцесса, и помнило про нависшую над ними угрозу. С тех пор, если Совету не удавалось найти Наследника, они автоматически считали его жителем Амазонки. Иногда так и было.

– Иногда? – неуверенно спросил Саймон.

– Ну, почти всегда, – признал Габриэль. – Совет отлично умеет выслеживать неопытных и наивных Наследников, но они не нашли всех. Кто-то, разумеется, жил здесь, в Амазонии. Но кто-то просто знал, как хранить секреты.

Когда Саймон узнал, что может превращаться в разных животных, то скрывал это почти год. Тогда он ещё не был настоящим Наследником, но был потомком Звериного короля, слышал окружающие его легенды и знал, насколько опасна была эта тайна. Но ведь не все Наследники об этом догадывались. Да и откуда им было знать, если Совет тщательно скрывал от анимоксов свою методичную чистку?

– Тогда сколько в Амазонии Наследников? – спросил Саймон. – Или ты сам не знаешь?

– Из племени, к которому присоединилась принцесса, выросла деревня, – сказал Габриэль. – Так что большая часть детей твоего возраста могут оказаться Наследниками.

– Так сколько их? – спросил Саймон. – Десять? Двадцать? Сто?

– Двадцать три, – ответил Габриэль, задумчиво поджав губы. – Наверняка есть ещё дети людей, покинувших племя, но таких было мало. Быть избранным – это дар, великая честь. Такие люди становятся защитниками леса и подходят к этому с большой ответственностью. Не знаю, мог ли Наследник появиться вне племени… – Он покачал головой. – Нет, это вряд ли.

– Значит, у Верховного Совета нет настоящих имён возможных Наследников? – спросил Саймон, хмурясь. – Но почему?

Какое-то время Габриэль молчал, вглядываясь в мутную воду.

– Ты сам сказал – я Хранитель. Я участвовал в составлении этого списка.

Он похлопал Саймона по плечу – к счастью, здоровому, – развернулся и пошёл помогать Лео с лодкой, оставив Саймона с множеством вопросов без ответа. Он проследил за ним взглядом. Мелькнула мысль: может, Фахари была права? Может, несмотря на Вадима, несмотря на Ивонну, несмотря на все доказательства, которые Саймон видел собственными глазами, оставшиеся Хранители всё же не были теми чудовищами, за которых он их принимал.

***

Их путешествие по Амазонке затянулось на несколько часов: они успели попасть под короткий ливень, промочивший до костей, и встретить закат, окрасивший горизонт яркими красками. Саймон старался не уснуть, но битва с Советом истощила все силы, а тело надсадно ныло. Наконец, когда он задремал у перил и чуть не свалился за борт, Уинтер уговорила его превратиться в летягу и уйти спать в её сумочку к Элоизе.

Несколько часов спустя Саймон проснулся от покачивания и услышал гул насекомых и приглушённые шаги, доносящиеся снаружи. Он не знал, сколько проспал, но судя по тяжёлому дыханию Уинтер, лодку они покинули. Осторожно, чтобы не разбудить Элоизу, он выглянул из сумки и огляделся.

Единственным источником света оказались фонарики, покачивающиеся в такт тихим шагам. В духоте леса было сложно дышать, и когда он оглядел друзей – к счастью, большие чёрные глаза летяги отлично видели в темноте, – то увидел, что все они бредут из последних сил.

– Надо было поспать на лодке, – несчастно сказала Уинтер, и Джем согласно застонал.

– До деревни недалеко, – донёсся откуда-то спереди голос Габриэля. – Кстати, заметьте – никто нас не трогает, даже комары. Это территория Наследников. Здесь на нас не нападут.

– Ну да, зато следить будут, – проворчала Шарлотта, освещая фонариком густые кустарники. – Я их слышу. Мы не одни.

– Разумеется, – согласился Габриэль. – Но я до сих пор не завёл вас в ловушку. Так что доверьтесь мне. Осталось немного.

– Ты работаешь на Совет, – фыркнула Шарлотта. – А вам сюда путь заказан. Так почему на тебя никто не нападает?

– А это, – раздался рядом с Саймоном шёпот, – отличный вопрос.

Ариана спустилась по ремню сумки, и Саймон, подвинувшись, освободил ей место на молнии.

– Слышала, что он мне рассказал днём? – шепнул он, и Ариана кивнула.

– Что-то тут не так, – пробормотала она. – Он явно нам врёт.

– Или недоговаривает, – согласился Саймон.

– Рано или поздно вы всё узнаете, – тем временем отозвался Габриэль на вопрос Шарлотты. Та не ответила и просто мрачно уставилась вперёд.

Его ответ – точнее, его отсутствие – не понравился и Саймону тоже. Его не устраивали правила игры, которую начал Габриэль, и хотя тот пока что не сделал ничего плохого, Саймону надоело быть мышкой в лапах у кошки. Его две недели подряд обманывали и водили за нос все, кого он встречал, и теперь ему нужно было одно: полная правда без недомолвок. Учитывая, скольким они с друзьями рисковали и скольким уже пожертвовали, они её заслужили.

Поэтому, выругавшись себе под нос, Саймон спрыгнул с сумки Уинтер и уже в человеческом виде приземлился на мягкую землю. Друзья охнули от неожиданности, а Джем, споткнувшись, растянулся на влажной траве.

– Не пугайтесь, это я, – виновато сказал Саймон, подбегая к Джему, но Лео уже помог ему подняться и стряхнуть землю с колен.

– Предупреждать надо, – проворчала Уинтер, направив фонарик ему в лицо. Саймон прикрыл глаза ладонью, и она неохотно опустила фонарь.

– Пойдёмте, – окликнул Габриэль, успевший уйти вперёд. – Осталось недолго. Нет смысла устраивать привал.

Повздыхав, они продолжили пробираться сквозь тёмные заросли. У Саймона ныло всё тело, но он всё же ускорился и вскоре догнал Хранителя.

– Ты здесь уже бывал, – сказал он. – Поэтому ты столько знаешь про племя и их историю.

Габриэль кашлянул.

– Я же сказал, рано или поздно вы всё…

– Хватит, – сухо перебил Саймон. – Ты завёл нас в джунгли ночью, прекрасно зная, что вокруг полно животных, которые убьют нас одним укусом. Мы и так тебе доверились. Пора уже рассказать нам всю правду.

– Не бывает «всей» правды, – сказал Габриэль. – У каждого она своя.

Саймон скрипнул зубами и не прижал Габриэля к ближайшему дереву, превратившись в медведя, только потому что болел бок.

– Ну так расскажи нам свою правду, – прорычал он, надавливая на марлю, прикрывающую швы, словно это облегчило бы