Зажатый между парой здоровенных солдат, Сёго смотрел в камеру. А потом…

В самом конце клипа, продлившегося десять с лишним секунд, Сёго ухмыльнулся и поднял руку с выставленным вверх большим пальцем.

Толпу, глазевшую на экран, похоже, охватила тревога. Судя по всему, они решили, что Сёго был упоен своей победой.

«Конечно, все было совсем не так», – подумал Сюя, наблюдая за тем, как на экране снова появляется физиономия диктора.

Было это его посланием ему и Норико? Неужели Сёго уже знал, что должен умереть, когда стоял перед государственной телекамерой? Или это была очередная демонстрация его уникального чувства юмора?

«Никогда мне этого не узнать, – подумал Сюя. – Как Сёго однажды и сказал».

Затем снова показали крупные фотографии Сюи и Норико.

– Все свидетели должны немедленно докладывать в…

– Идем, Норико. Надо спешить, – прошептал Сюя, правой рукой сжимая левую ладонь девочки. Они отвернулись от экрана и пошли дальше.

– Сёго сказал мне… – прошептала Норико, пока они, держась за руки, уходили от экрана, – когда ты был с группой Юкиэ… прежде чем ты вернулся, он кое-что мне сказал.

Наклонив голову, Сюя посмотрел на Норико.

Девочка взглянула на Сюю. Глаза ее под козырьком бейсбольной кепочки были влажными.

– Он сказал, что рад был иметь таких добрых друзей.

Сюя поднял взгляд и кивнул. Просто кивнул.

Они остановились, пропуская мимо группу из семи-восьми школьников, а потом снова пошли дальше.

– Знаешь, Норико, – сказал Сюя. – Мы всегда будем вместе. Я обещал Сёго.

Норико слегка кивнула.

– Сейчас мы сбежим… но в один прекрасный день я непременно собираюсь порвать этот проклятый режим на куски. Я выполню данное Сёго обещание. Я хочу сделать это ради Сёго, ради тебя, ради Ёситоки, ради всех. Ты поможешь мне, когда придет время?

Норико сжала руку Сюи и кивнула.

– Конечно, помогу.

Они вышли из толпы и встали перед автоматической билетной кассой. Норико взглянула на дисплей над билетным автоматом, достала из кармана немного мелочи и пересчитала ее. Затем она встала в очередь к автомату, чтобы купить им билеты.

Сюя стоял на месте, ожидая, пока подойдет очередь Норико. Очередь подошла очень скоро. Норико вставила монетки в щель.

Сюя небрежно глянул влево.

И мгновенно прищурился. Там был вход в зал ожидания, а дальше улица, на которой машины и такси обгоняли друг друга. За этой улицей виднелся многоэтажный район Кобе. На фоне многоэтажек появился высокий мужчина в форме и устремился прямиком к ним. Умело маневрируя в потоке пешеходов, он направлялся к Сюе.

На мужчине была полицейская форма. И в центре его фуражки сиял золотистый значок персика.

Правой рукой Сюя медленно потянулся к беретте М-92Ф, засунутой сзади за пояс, одновременно прикидывая возможный маршрут бегства. У входа, противоположного от полицейского, тоже была улица. Если они туда доберутся, то смогут поймать такси…

Тут как раз Норико вернулась с билетами.

– Забудь про поезд, Норико, – быстро прошептал ей Сюя.

Норико все поняла. Она быстро повернулась и, увидев полицейского, широко раскрыла глаза.

– Сюда, – шепнул ей Сюя.

Полицейский уже бежал к ним.

– Мы должны бежать, Норико! – добавил Сюя. – Как можно скорее! – «Как-то знакомо это звучит», – подумал он, пока они с Норико неслись прочь.

Затем Сюя оглянулся. Полицейский доставал пистолет. Сюя выхватил беретту. Полицейский тут же выстрелил. ПИФ-ПАФ. Прозвучали два стремительных выстрела, но, к счастью, никто в толпе, включая Сюю и Норико, не был ранен. Однако тут же раздались крики, а некоторые люди упали на землю, ища укрытия, тогда как другие, понятия не имея, откуда стреляют, стали разбегаться кто куда. Полицейский, опустив пистолет, снова побежал к Сюе с Норико, но по дороге врезался прямиком в жирную женщину, несущую сумку с продуктами, и неловко упал. Женщина тоже упала, и овощи из ее сумки рассыпались по полу.

Больше Сюя не оглядывался. Дальше он смотрел только вперед.

Пока он бежал бок о бок с Норико, в голову ему вдруг пришла одна мысль. Крики, торопливые шаги, визгливые крики полицейского – все это отошло в сторону.

Да, мысль могла быть крайне неподходящей. И потом… он с этим порвал. Вот проклятье!

Но все же Сюя об этом подумал:

«Вместе, Норико, мы одолеем грусть. Всей моей безумной душой я любить тебя стану. Однажды мы обязательно доберемся, куда хотим. И под солнцем пойдем… Но до тех пор – мы бродяги, любимая… мы рождены беглецами».

Крики и вопли позади нарастали, отзываясь тяжелым дыханием Норико и стуком его сердца.

Мы все еще бежим. Это точно.

Сейчас. Прямо сейчас мы должны бежать.

Но мы не остановимся, пока не победим.