– А мне и в голову не приходило взглянуть на свою инсталляцию под таким углом, но теперь я думаю, ты абсолютно прав.

– В тебе врожденный талант художника, Келено. И ты уже сделала пусть самые первые, но очень важные шаги на пути обретения собственного стиля. Можно сказать, добралась почти до небес. Но вот что я заметил. На твоей картине отсутствует подпись художника.

– А я никогда не подписывала свои работы. Не хотела, чтобы кто-то знал, что это я нарисовала.

– Но вот эту, я думаю, стоит подписать.

– Хорошо, подпишу.

– Вначале все же попрактикуйся с подписью, – посоветовал Френсис. – Уверен, вариантов будет много.

После обеда я взяла тоненькую кисточку, тюбик с черной краской и подошла к картине, приготовившись поставить свою подпись где-нибудь в уголке. Но какую именно?

Келено Деплеси?

Сиси Деплеси?

С. Деплеси?

Но тут меня осенило, и я снова поспешила к деду. Тот сидел на веранде и возился с каким-то куском дерева.

– Что ты делаешь?

– Тружусь в «стиле Пикассо», – улыбнулся он в ответ. – Видишь, пытаюсь придать этому обрубку определенную форму? Пока, правда, получается не очень. Ну что? Подписала свое полотно?

– Нет. Подумала и решила, что, пожалуй, «Келено Деплеси» немного напыщенно. И потом, меня будет раздражать, если люди начнут произносить мою фамилию неправильно.

– То есть ты склоняешься к тому, чтобы взять себе какой-нибудь псевдоним?

– Да, что-то вроде этого. Только вот не знаю какой.

– Лично я не стану возражать, если ты возьмешь мою фамилию, хотя она уже немного заезжена, это правда.

– Нет уж, спасибо, не надо. Получится, что я буду греться в лучах чужой славы, эксплуатируя твое имя. К тому же я твоя внучка, а это тоже важно и…

– То есть вы, мисс, желаете быть индивидуальной во всем? Такой оригинальный талант. Понимаю.

– Знаешь, что я тут надумала? Ведь если бы твой родной отец женился на твоей маме, как он того хотел, у тебя ведь была бы фамилия Мерсер, так?

– Да, ты права.

– И у моей мамы была бы такая же фамилия. По крайней мере до той поры, пока она не вышла бы замуж.

– Все правильно.

– А что, если я подпишу так: «Келено Мерсер»?

Дедушка бросил отрешенный взгляд куда-то вдаль, словно мысленно перебирал в памяти все поколения нашей семьи. Потом он взглянул на меня.

– Келено, по-моему, это великолепная идея.

Проснувшись на следующее утро, я почувствовала себя довольно странно. Как-то не в своей тарелке. Будто здесь мое время уже истекло, во всяком случае пока… И мне нужно срочно быть в другом месте. Вот только где конкретно? Пока я еще не решила. Но в любом случае пора возвращаться к реальности и решать, что мне дальше делать с собственной жизнью. Ведь за последние недели я как бы выпала из времени. Даже не знаю, какой сегодня день, какое число. Пришлось за завтраком спрашивать об этом Френсиса, хотя и было страшно неловко.

– Не переживай. Когда теряешь счет времени, то это означает лишь одно: ты полностью поглощена тем, что делаешь. А вообще-то сегодня уже двадцать пятое января.

– Неужели? – удивилась я. Получается, еще и месяца не прошло с тех самых пор, как я покинула Таиланд. Однако же как быстро промелькнули все эти дни, проведенные мною в Австралии.

Дед посмотрел на меня вопросительным взглядом.

– Прикидываешь, куда тебе сейчас податься, да?

– Пожалуй, пора задуматься.

– Мне нет нужды повторять, как я был бы счастлив, если бы ты задержалась здесь немного подольше. Разумеется, не в этой хижине. В Алисе у меня есть вполне комфортабельный дом. И там места для нас двоих более чем достаточно. Но, вполне возможно, тебе сейчас нужно ехать куда-то в другое место… И другие люди ждут встречи с тобой…

– Дело в том… – Я вытерла вспотевшие ладони о свои джинсы, чувствуя некое внутреннее возбуждение. – Я и сама пока толком не знаю, куда мне рвануть. Но есть пара моментов… Такая запутанная ситуация, требующая решения…

– В жизни всегда случаются подобные ситуации. Не хочешь рассказать, в чем суть проблемы?

Я подумала о Стар. Потом вспомнила Эйса и Крисси. И отрицательно покачала головой.

– Не сейчас. Как-нибудь потом.

– Хорошо. Тогда, пожалуй, я тоже вернусь сегодня в Алису, коль скоро ты больше не хочешь оставаться здесь. Да и пора принять настоящую ванну!

– Да, это уж точно не помешает, – согласилась я, с трудом выдавив из себя улыбку.

– Кстати, в городе у меня есть несколько альбомов с фотографиями. Если хочешь, могу показать.

– С удовольствием взгляну.

– А пока ступай, прогуляйся. Я всегда так делаю, когда мне необходимо принять какое-то важное решение.

– Хорошо. Тогда я пошла.

И я отправилась на прогулку по окрестностям. Представила, как вернусь в Лондон. Снова поселюсь в своей прекрасной квартире и стану рисовать, обретя новый стиль. Буду заниматься живописью изо дня в день, но в полном одиночестве. Конечно, Стар живет не на другом конце света. Села на поезд – и через час-другой у меня. Но я понимала: она уже никогда не вернется ко мне навсегда. Разве что приедет на короткую побывку с ночевкой, чтобы поболтать о том о сем, узнать, как у каждой из нас складывается наша жизнь порознь. В Лондоне сейчас и Эйс. Содержится под замком в какой-нибудь ужасной тюряге, в одной камере с убийцами и всякими сексуальными маньяками. А ведь и с ним я тоже должна хотя бы объясниться, не говоря уже о том, чтобы оказать человеку обыкновенную моральную поддержку. И неважно, поверит он мне или нет. Я должна это сделать, так будет правильно и по-людски.

Но у меня же еще есть и самый настоящий родной дом – Атлантис. У меня есть Ма, которую я не видела уже больше семи месяцев. Однако едва ли я смогу жить в Атлантисе постоянно. Впрочем, кто знает? Вполне возможно, в один прекрасный день мне захочется запечатлеть на холсте живописные ландшафты вокруг Женевского озера, окруженного со всех сторон горными вершинами.

Однако это все Европа. А что же Австралия? Страна, которую ранее я категорически отказывалась посещать? А вот приехала, и оказалось, что несколько недель, проведенные здесь, в Австралии, стали самыми яркими и запоминающимися во всей моей жизни. Кто бы мог подумать, что так случится. Но случилось! Я здесь будто родилась заново. Словно то лишнее, что было во мне и никак не хотело вписываться в европейский стиль жизни, вдруг отшелушилось от меня, отпало само собой, и я снова стала единым новым целым. Лучшим целым! Получилось, как с моей инсталляцией. Мне так и не удалось довести ее до совершенства. Но ведь и я сама очень далека от совершенства. Одно я знаю точно: за последний месяц я стала лучше, и это – главное.