такой благоприятный выездной режим? Иной раз он не был на родине по полгода! В овировских документах писал, что едет в Париж, а сам колесил по миру от Мексики до Нью-Йорка. А ведь за границей он встречался с диссидентами, раздавал интервью западным радио– и телестанциям… И – никто его не вызывал, полная свобода. А потом приезжал в Москву и пел: «Да разве это жизнь, когда в цепях». И на кухнях кивали: да-да, да-да. О песне о Бермудском треугольнике я уже писал, что она была написана на островах Карибского моря.

(В упомянутом интервью Михаил Крыжановский сказал:

«– А почему, вы думаете, худрук Театра на Таганке Любимов прощал Высоцкому абсолютно всё – дебоши за границей, срывы спектаклей, наплевательское отношение к театру?

– Видимо, прикинул, что ему выгодно держать в труппе актёра, на которого косяком идут зрители.

– Ничего подобного. Юрий Петрович не скрывал своего недовольства им: мол, Володя разменивает себя по пустякам, истаскался и потерял форму. “Надо, – повторял он, – либо закрывать театр, либо освобождать Высоцкого, потому что из-за него я не могу прижать других, и разваливается всё по частям».

В ноябре 68-го Любимов наорал на него: “Если ты не будешь нормально работать, я выгоню тебя из театра! Я лично пойду к Романову (министр кинематографии СССР) и добьюсь, что тебя и в кино перестанут приглашать! Ты доиграешься!” И что делает актёр? Ровно через 10 дней после взбучки вместо того, чтобы выйти на сцену в роли Маяковского в “Послушайте!”, отправляется давать концерт в московском офисе одного американского издания. Когда об этом узнал Любимов, он чуть не задохнулся от гнева. Даже Золотухин не понял такого демарша, сделав в дневнике запись: “Это уже хамство со стороны друга”.

История повторилась в марте 69-го, когда Высоцкий и Влади приезжают в Москву из Одессы (там Владимир снимался в фильме «Опасные гастроли»). У него опять случился загул. В результате 25 марта он срывает спектакль “Жизнь Галилея” и снова оказывается на грани увольнения из театра. Почти вся труппа возмущена его поведением. Золотухин записывает в своём дневнике: “Все наши охи, ахи – как мёртвому припарка. Все наши негодования, возмущения, уговоры, просьбы – всё на хрен. А что мы должны после этого переживать, почему мы должны мучиться и сгорать перед зрителем от стыда?..”

– Что же мешало Юрию Любимову избавиться от злостного нарушителя трудовой дисциплины?

– Не что, а кто. Кураторы от КГБ дали режиссеру понять, что этого делать нельзя. Высоцкому следовало быть неразрывно связанным с Таганкой – театром, где прописалась либеральная оппозиция, местом, которое как магнитом притягивало иностранцев. Он должен был, сохраняя имидж оппозиционера, “жертвы режима”, работать на благо Комитета госбезопасности и Системы»).

А вот как КГБ поступал с теми, кто был просто артистом на гастролях. Хазанова, например, сделали невыездным на 12 лет лишь за то, что он передал посылку от жены её родственнику в Канаде [402; с. 231].

Я не буду рассказывать о делах Высоцкого за границей – прочитайте книгу, но напишу о другом. В СССР, как я писал, мало кто знал о частых выездах Высоцкого, но песни его слушали все. А ведь их надо было как-то записывать и распространять диски и кассеты. Как? И в этом деле Высоцкому помог КГБ.

Высоцкий часто ездил на дачу к своему другу Бабеку Серушу (посёлок Опалиха по Волоколамскому шоссе; дачу он купил у Л. Зыкиной). Этот посёлок находится недалеко от Зеленограда, где тогда размещалось много оборонных НИИ – а, учитывая то, что Серуш работал на Управление «Т» ПГУ (научно-техническая разведка), близость его дачи к Зеленограду вполне объяснима [402; с. 243]. Серуш привёз из-за границы целую студию, на которой Высоцкий и делал свои записи – а потом агенты их распространяли по НИИ Зеленограда и т. п. [402; с. 147, 244]. Делалось это тайно, чтобы не разрушить имидж «гонимого».

Серуш был по национальности курд и гражданин Ирана. Его отец был членом иранской компартии и вынужден был эмигрировать в 30-е годы в СССР. Видимо, он уже тогда начал сотрудничать с НКВД, и сын, «по наследству», продолжил.

В начале 70-х он приезжает в ФРГ, где открывает в Кёльне компанию “International Processing Systems”, которая занимается поставками оборудования в СССР в обход эмбарго КОКОМ. Курировало фирму Управление «Т». У фирмы было 14 дочерних компаний в разных частях света. Через эти фирмы Серуш поставлял оружие для Организации освобождения Палестины – ООП. (КОКОМ – Комитет по контролю экспорта технологий в соцстраны.)

Серуш был убит 27 марта 1992 года. В «Национале» он поел грибков и ему вдруг стало плохо [402; с. 185–189, 410]. Биография Серуша чем-то похожа на биографию другого миллионера – Виктора Луи.

Помогали раскрутке Высоцкого и американцы. 20 февраля 1977 года, будучи в США, он дал интервью программе «60 минут», которая шла по каналу CBS. Факт сам по себе удивителен – вспомните Хазанова. Это интервью было передано и по «голосам». Итак, ведущий Дан Раттер представляет Высоцкого: «Две недели назад в передаче “60 минут” известный советский диссидент Владимир Буковский назвал СССР огромным концентрационным лагерем. Как заявляют все советские диссиденты во главе с Нобелевским лауреатом А. Сахаровым, в Советском Союзе регулярно нарушаются основные гражданские права человека. В этой связи неожиданностью для нас явилось то, что там есть человек, поющий песни, не соответствующие порядку вещей, установленному в коммунистическом государстве. Его имя – Владимир Высоцкий. Некоторые называют его советским Бобом Диланом. Высоцкий – известный актёр театра и кино, это официальная сторона его творчества. Но он также пишет и поёт сатирические песни о жизни в СССР. Сам он говорит, что то, что он пишет и поёт, не является антипатриотическим, и он не считает себя политическим борцом. Не подлежит, однако, сомнению, что Высоцкий – непримиримый критик советского общества. Советские власти, похоже, не знают, как с ним поступить. Они не знали, что с ним делать, когда недавно он сел в самолёт и прилетел в Нью-Йорк (Раттер, видимо, не знает, что в СССР можно было просто не дать человеку загранпаспорт – и он никуда не полетит, не сможет «просто» сесть в самолёт. Показательно, что Высоцкий не опровергает ведущего. – А.С.)

Д. Раттер: Одно из самых сильных произведений Высоцкого – песня “Я не люблю”. “Я не люблю цинизма, – говорит он. – Я не люблю, когда посторонние читают мои письма, когда страдает невинный, я этого не люблю и не полюблю никогда”. Вы называете себя протестующим поэтом, но не поэтом-революционером. В чём