Судья считал необходимым, чтобы соперники, как человек, так и муравей, были выбраны каждый из своего народа случайно. Судья понимал, что создает новую юриспруденцию, и относился к своей роли очень серьезно.

Полицейский и судебный исполнитель срочно отправились на улицу, чтобы привести в суд первого случайного прохожего с приличной внешностью. Они остановили «среднего человека» – сорокалетнего брюнета с маленькими усиками, разведенного, с двумя детьми. Ему объяснили, что от него требуется.

Человек оробел при мысли, что он должен представлять человечество, и испугался показаться смешным. Полицейский даже подумал, не привести ли его в суд силой, но судебному исполнителю пришла в голову счастливая идея сообщить их подопытному о том, что его в этот же вечер покажут по телевидению. Человек соблазнился возможностью произвести впечатление на соседей, оставил сомнения и последовал за ними.

У муравья, которого те же чиновники подобрали в саду Дворца правосудия, мнения не спрашивали. Это было первое увиденное ими насекомое весом в 3,2 мг, 1,8 см в длину, с маленькими мандибулами и черным хитином. Положив муравья на листок бумаги, команда проверила, все ли лапки у него на месте и шевелятся ли его усики.

Оборудование для проверки степени разумности, изобретенное присяжным, уже дожидалось их в зале суда. Это были двенадцать кусочков дерева, которые надо было составить вместе, чтобы сделать возвышение, позволяющее достать до красной электрической груши, подвешенной над ними.

Первый из двух противников, доставший до груши, включит электрический звонок и будет объявлен победителем.

Кусочки дерева были совершенно идентичны для обоих соперников, только по размеру, естественно, они отличались. После сборки сооружение для человека должно быть до трех метров в высоту, у муравья – до трех сантиметров.

Чтобы заинтересовать муравья, судья обмазал его красную грушу медом. Рядом с каждым противником установили камеры, и председатель дал сигнал начинать.

Человек с самого нежного возраста привыкает играть в конструктор. Он тут же принялся методично складывать куски дерева, довольный тем, что ему предложили столь простое испытание.

Муравей же, со своей стороны, метался, обезумев от того, что очутился в незнакомом месте, среди новых запахов и огней, вдали от привычного окружения. Он встал под грушей, вдохнул нежный армат меда и возбудился. Усики его вертелись. Он поднялся на четыре задние лапки, попытался достать до груши и не сумел.

Прокурор без комментариев позволил судебному исполнителю пододвинуть кусочки дерева к насекомому, чтобы оно поняло, что, только собрав их, сможет дотянуться до груши. Муравей посмотрел на деревянные планочки и, ко всеобщему веселью, впился в них мандибулами, решив их съесть, потому что от них тоже шел легкий аромат меда.

Муравей двигался, ворошил кусочки дерева, стоял под красной грушей, но не совершал ни одного движения, которое позволило бы ему до нее дотянуться.

Человек же, напротив, подбадриваемый своими собратьями, уже заканчивал постройку. Муравей еще ничего не сделал, он лишь обгрыз дерево и все время пытался достать до груши, вставая на задние лапки и размахивая в воздухе передними. Он щелкал мандибулами, подпрыгивал на месте и никак не приближался к цели.

Человеку оставалось уложить всего четыре куска дерева, когда совершенно взбешенный муравей вдруг оставил грушу в покое и ушел. Его забыли ограничить стенами.

Все присутствующие решили, что муравей сдался, и приготовились аплодировать его противнику, но муравей неожиданно вернулся вместе с другим муравьем. Он усиками что-то сказал товарищу, и тот сделал движение, как будто поднимался по лестничке.

Человек краем глаза заметил маневр насекомого и ускорил работу. Он был почти у цели, когда на секунду раньше колокол муравья прозвучал первым.

В зале поднялся гвалт. Кто-то улюлюкал, кто-то бил в ладоши.

Прокурор взял слово.

– Вы все прекрасно видели: муравей сжульничал. Он нашел себе помощника, что абсолютно точно доказывает коллективность, а не индивидуальность мирмекийского разума. В одиночку муравей ни на что не способен.

– Вовсе нет, – возразила ему Жюли. – Просто муравьи поняли, что вдвоем проблему решить легче. Это, кстати, было девизом нашей Революции: 1 + 1 = 3. Союз талантов превышает их простое сложение.

Прокурор улыбнулся.

– 1 + 1 = 3 – математическая ложь, восстание против здравого смысла, оскорбление логики. Если такие глупости подходят муравьям, тем лучше для них. Мы же, люди, доверяем чистой науке, а не эзотерическим сентенциям.

Судья стукнул молоточком.

– Опыт был недостаточно убедительным. Надо провести еще один, где один человек будет соревноваться с одним муравьем. И результат, каким он ни окажется, будет считаться окончательным.

Судья вызвал психолога и попросил его подготовить объективный и не вызывающий сомнений тест.

Затем он дал интервью ведущему журналисту одного из основных национальных каналов телевидения.

– То, что здесь происходит, очень интересно, и я считаю, что многие парижане должны приехать в Фонтенбло, чтобы присутствовать на заседаниях и поддержать человечество.

Слюна 10-го.

МНЕНИЕ:

Пальцы все менее и менее способны на то, чтобы иметь собственное мнение.

В то время как все животные думают сами и составляют свое мнение на основании того, что они видят, и того, чему их учит их опыт, все Пальцы думают одно и то же, то есть они принимают за свое мнение то мнение, которое высказывает ведущий телевизионной программы, транслируемой в восемь часов вечера.

Это можно назвать «коллективным разумом».

Психолог долго размышлял. Он советовался с коллегами, составителями кроссвордов и шарад для журналов, изобретателями хорошо продающихся игр. Создать правила игры, одновременно подходящие и человеку и муравью, – просто немыслимая затея. И потом, какая игра неоспоримо подтвердит наличие разума?

Существуют го, шахматы, шашки, но как объяснить их правила муравью. Эти игры принадлежат культуре человечества, как маджонг, покер или классики. Во что могут играть муравьи?

Сначала психолог подумал о микадо. Муравьи хорошо умеют отделять нужную им веточку от ненужных. Потом он отказался от этого варианта. Микадо – испытание на ловкость, а не на разумность. Оставались бабки, но у муравьев нет рук.

Во что играют муравьи? Психолог подумал, что игра, наверное, является чисто человеческим изобретением. Муравьи не играют. Они открывают новые территории, дерутся, прячут яйца и пищу. Каждое их движение приносит какую-то пользу.

Эксперт решил, что надо выдумать задание, воссоздающее жизненную ситуацию, знакомую всем муравьям. Например, освоение неизведанных земель.