Приготовление к экспедиции быстро продвигалось вперед.

Однако и враг не дремал: Иванович, со своей стороны, усеял весь путь по степи засадами, ловушками и западнями, так что его враги могли избежать одной из них лишь для того, чтобы попасть в другую. Он сговорился с пятью или шестью кочевыми ордами киргизов и, описав им внешние признаки графа Оливье и его друзей, которых кое-кто из кочевников мог видеть в Астрахани, пообещал за голову каждого из них крупную награду. Ценой награды он привлек на свою сторону и других кочевников. Наконец, ему взялись помогать, как мы уже знаем, табунщики во главе с Черни-Чагом и Черные Всадники во главе с Хашимом-Баши. Но именно эти излишние предосторожности на этот раз и погубили его: Черные Всадники стали орудием его гибели.

Однако эту контринтригу необходимо было держать в строжайшей тайне, так как Хашим-Баши мог располагать только какой-нибудь сотней человек, числом, в сущности, ничтожным по сравнению с количеством сторонников, которых мог в данном случае выставить против них Иванович. Но, рассчитывая на отвагу своих молодцов и тот страх, который они внушали всему населению степи, атаман не пожелал других, посторонних союзников, тем более, что привезенные князем из-за границы многозарядные ружья в крайнем случае уравнивали шансы.

Было решено, что Хашим-Баши отправится со своими всадниками к развалинам монастыря, якобы по приглашению главаря Невидимых. В то же время граф д'Антрэг в сопровождении своей свиты и человек двадцати табунщиков, из которых каждый был хорошо известен Данилову, должны были не спеша проследовать степью, избегая почтового тракта, где подкупленные Ивановичем кочевники могли подстеречь путешественников и напасть врасплох.

Не доезжая несколько верст до развалин, Хашим-Баши со своими всадниками должен был остановиться в степи, чтобы дать время подоспеть князю и молодому графу со свитой. Здесь решено было всем облечься в маски Черных Всадников и двинуться прямо на монастырь, чтобы оцепить со всех сторон, когда сторонники Невидимых менее всего ожидают этого.

Этот план был всеми одобрен, и после заката солнца решено было тронуться в путь.

Молодой князь и Оливье составили на всякий случай свои завещания и вручили их Баринову. Незадолго до заката, разбившись на небольшие кучки по нескольку человек в каждой, участники экспедиции тронулись разными путями к условленному месту.

Караван, затерявшийся в степи. — Бегство Джильпинга. — Буря. — Изба Черни-Чага. — Странник.

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ ПУТИ ЧЕРЕЗ ЗЕЛЕНЫЙ ОКЕАН степи завершилась благополучно, без особых приключений. Маленький отряд состоял из тридцати двух человек, в том числе двадцати табунщиков и одного казака, служившего проводником. Остальные же участники экспедиции уже достаточно знакомы читателю. В том составе, в каком выступал теперь этот маленький отряд, вооруженный усовершенствованным заграничным оружием, он мог не бояться небольших орд кочевников, постоянно рыщущих по степи, но, конечно, не мог вступить в открытый бой с целым кочевым племенем. Ввиду этого наши путешественники пошли окружным путем, минуя большие дороги и почтовый тракт, по которым двигались караваны и разбойничьи шайки.

На протяжении двух третей пути до перевоза Черни-Чага местность была плодородная; всюду паслись бесчисленные стада. Здесь было сравнительно спокойно и в отношении разбойников. Последняя же часть пути пролегала уже по совершенно бесплодной песчаной пустыне, где не дай Бог быть застигнутым ураганом! Бывали случаи, что песчаный буран погребал под собой целые караваны.

За песками начинались солончаки, где кристаллическая соль, лежавшая сплошным толстым слоем, издали представлялась спокойной водной поверхностью.

Прежде чем вступить на эту часть пути, путники сделали громадные запасы свежей воды, которая здесь была более необходима, нежели съестные припасы.

Передохнув в плодородной части степи, на границе песков, в одном селе, наши путешественники уже собирались тронуться в дальнейший путь, как к Свечину подошел сельский староста.

— Ваше сиятельство, — проговорил он, — лучше бы вам не заезжать в пески: не дай Бог, случится буря, — вам тогда несдобровать!..

— Нет, мы должны ехать! — твердо ответил князь.

— Тогда хоть возьмите проводника… У нас есть тут один; зовут его Степан. Он знает эти проклятые пески, как свои пять пальцев!

Свечин посоветовался со своими друзьями и, с их одобрения, пригласил Степана, мужика лет пятидесяти, но еще бодрого и энергичного.

Руководимые им, путешественники бодро тронулись в путь. Однако на первых же порах возникло одно затруднение, о котором никто раньше не подумал, хотя его легко было предвидеть: Пасифик, привыкший идти легкой трусцой, не поспевал за горячими степными конями. Что было тут делать?

Умерить аллюр настолько, чтобы Джильпинг мог следовать за остальными, нечего было и думать; при таких условиях потребовалось бы чуть не две недели на то, чтобы добраться до перевоза, а это было все равно, что совершенно отказаться от задуманного плана.

Затруднение удачно разрешил сам же почтеннейший джентльмен, из-за которого и произошла заминка.

— Господа, — начал он, — как известно, культурные расы утратили в физической выносливости и силе то, что они выиграли в смысле интеллектуальных способностей, а потому для меня столь же невозможно нестись по степи с быстротой двадцати или тридцати верст в час, как жонглировать на площади шестипудовыми гирями!

— Совершенно верно, — согласился князь, — у каждого свои способности, милорд!

— Вы правы, господа, и пэр Англии не должен ронять своего достоинства перед лицом всякого сброда!

При этих словах англичанин метнул злобный взгляд на табунщиков, которые не могли удержаться от смеха при воспоминании о том, как досточтимый джентльмен сделал большую часть пути, лежа животом вниз на седле и обхватив обеими руками шею своего осла: пострадавшие седалищные части не позволяли ему принять сидячее положение, что чрезвычайно забавляло остальных наездников.

— Что же вы думаете делать, милый Джильпинг? — спросил его Оливье.

— Вернуться назад в село; мы еще не так далеко от него отъехали, а оттуда я отправлюсь прямо к перевозу кратчайшим путем, по почтовому тракту, с одним проводником, в удобном экипаже. Я один ничем не рискую, даже если повстречаю кочевников; кроме того, кто же посмеет тронуть английского подданного?

Проект лорда Воанго встретил всеобщее одобрение. По почтовому тракту от села до перевоза было не более двадцати миль, и Джильпинг мог свободно прибыть к перевозу одновременно со своими друзьями.

Багаж Джильпинга немедленно перегрузили на одного из вьючных коней, которого князь предоставил в его распоряжение. Устроившись снова в седле, к которому привязали большую подушку, на спине своего Пасифика, Джильпинг шагом тронулся по направлению к селу в сопровождении Тома, слуги капитана Спайерса, которого он предпочел в качестве проводника любому из табунщиков, предложенных ему князем.