У входа в «Гепардо» стоит Левон. На стене афиша: «Прогуляйся по УТОПИЯ-АВЕНЮ». Такси останавливается, Тук-Тук выходит, вместе с остатками Джаспера.

– Эй! – кричит таксист. – Эй, мистер! С вас два шестьдесят!

Левон сует ему три доллара:

– Сдачи не надо. Спасибо. До свиданья.

Такси отъезжает. Левон хватает Тук-Тука за плечи Джаспера. Джаспер хочет объяснить, извиниться, позвать на помощь, но язык, губы и голосовые связки его больше не слушаются. Левон морщит лоб.

«Беспокойство, облегчение и злость», – догадывается Джаспер.

– Ты сможешь выступать? – спрашивает Левон. – Ты чем-то закинулся?

– Я буду играть, – произносит Тук-Тук.

– Вот и хорошо, – говорит Левон. – Просто замечательно. А то мы все переволновались.

Мимо них в клуб заходят люди.

Кто-то говорит:

– Это он! Это Джаспер де Зут…

«Нет! Это не я! Это мое украденное тело!»

Левон ведет Тук-Тука в переулок, к служебному входу, заводит в коридор и говорит кому-то из подручных:

– Скажи Максу и Бриджит, что наш блудный сын вернулся.

Они входят в гримерную, где у стен стоят туалетные столики, а посреди комнаты – две красные кушетки. На одной сидят Эльф и ее подруга Луиза. «Хорошо, – думает Джаспер. – Я рад, что ты нашла ее или она тебя». Хауи Стокер одет как Дракула; с ним его подружка – или дочь? Ее торчащие ресницы загибаются и перекрещиваются, как волоски на краях листа венериной мухоловки. Эльф, в «счастливой» замшевой куртке, в которой она выступала на «Вершине популярности», встает и произносит имя Джаспера. Просторная рубаха Гриффа, расстегнутая чуть ли не до пупа, открывает волосатую грудь. Дин кричит на Джаспера. Тук-Тук требует воды. Дин выплескивает на него воду из кувшина. Тук-Туку нравится это ощущение. Дин продолжает кричать. Капля слюны попадает на щеку Тук-Тука. «Ты кричишь не на того, на кого думаешь, что кричишь…» – хочет сказать ему Джаспер, но теперь уже никогда не сможет ничего никому сказать. Эльф спокойнее. Повсюду зеркала. «Это все усложняет». Бывшими глазами Джаспера он видит, как его бывшее тело, управляемое Тук-Туком, приближается к зеркалу. Тук-Тук улыбается лицом Джаспера. «Вот как выглядит моя улыбка». Это страннее странного. Тук-Тук отворачивается и начинает настраивать Джасперов «стратокастер», пользуясь Джасперовыми умениями. Луиза касается его (бывшего) лба:

– Температуры нет.

Появляется Макс Малхолланд, разрумянившийся и потный. Следом за ним входит деловитая женщина – наверное, хозяйка клуба, догадывается Джаспер. Речь множится. Остаткам Джаспера трудно уследить за всеми этими словами. «Как в комнате с миллионом включенных радиоприемников». Его бывшие пальцы трогают струну соль.

– Я буду играть, – говорит Тук-Тук. – Мне нужна их энергия.

«Отвали камень», «Мона Лиза», «Темная комната». Выступление в клубе «Гепардо» проходит странно и мучительно. Странно потому, что бывшее тело Джаспера играет песни, которые Джаспер знает наизусть, но сейчас сам он – пассивный наблюдатель. Мучительно потому, что исполнение – не просто техника игры, а техника игры и душа. Тук-Тук без Джаспера – всего лишь техничный исполнитель. Американский дебют группы «Утопия-авеню» должен пройти гораздо лучше. Похоже, Эльф, Дин и Грифф думают, что Джаспер их подводит. И пятьсот или шестьсот ньюйоркцев в зале считают, что Джасперу де Зуту все равно. Ему очень больно видеть, как «Утопия-авеню» гибнет под разочарованные стоны зрителей. «Как странно, что теперь, когда мое сознание угасает, я ощущаю эмоции четче, чем когда у меня было тело». Начинается «Крючок». Песня звучит так же тускло и вяло, как и все остальное. Зачем Тук-Туку понадобилось приводить сюда свое новое тело, выступать на сцене? Явно не из чувства долга. Джаспер чувствует, что Тук-Туку нравится шум и внимание зрителей. Кем был Тук-Тук до того, как подселился в Джаспера? Может быть, он тоже выступал перед публикой? Или кем-то повелевал? Или ему поклонялись? «Ну, скажи, кем ты был», – просит Джаспер. Ответа нет. Звучит «Докажи». Между исполнителями и зрителями не возникает волшебной связи, и виноват в этом Джаспер. «Нет, в этом виноват ты, Тук-Тук… Уголек угасает… исполни мое предсмертное желание, дай мне потратить последние силы на „Здравый ум“. Тебя будут боготворить…» Тук-Тук его слышит. Задумывается. Джаспер это чувствует. Ответ приходит разрядом молнии. Шок сотрясает все тело; нервная система Джаспера снова подчиняется ему. Контроль над телом, которого Джаспера лишили всего полтора часа назад, в палате СН9, возвращается с головокружительной резкостью. Перед глазами солнечными зайчиками пляшут блики зеркальных шаров.

– Спасибо вам всем, что пришли, – говорит он.

– Да уж, постарались, не то что ты, приятель, – кричат из зала.

«Последние слова… никто не знает, что это последние слова».

Джаспер поворачивается к Дину:

– Спасибо.

Гриффу:

– Отлично сработано.

Эльф:

– Прощай.

Джаспер берет пробный аккорд, просит усилить звук, закрывает глаза… и с оттяжкой ударяет по струнам, скользит по ладам. Гитара взвывает так, что чуть не разрываются колонки, а потом водопадом обрушиваются триоли, от верхнего ми к басам. На первые восторженные выкрики из зала Джаспер отвечает новым риффом, которого не было в «Здравом уме». Никто не узнает, что этот рифф содран у Cream, из «Born Under a Bad Sign». Зрители хлопают в ладоши в такт. Грифф, Дин, Эльф вступают на барабанах, басу и «хаммонде». Джаспер трижды повторяет импровизированный проигрыш и оканчивает его завывающей квакушкой на долгой прерывистой ноте – си-бемоль, – с которой начинается «Здравый ум». Дин вступает с басовым риффом, Эльф – следующим тактом, Грифф ударяет по барабанам, а Джаспер склоняется к микрофону и призрачным шепотом выпевает первую строку…

Гриф ударяет в гонг. Зрители улыбаются. Дин подступает к микрофону и поет партию Никто:

Они играют самую лучшую версию «Здравого ума». На третьем рефрене зрители хором подхватывают последнюю строку. У Джаспера почему-то мокрые глаза. «Хорошо, что это все-таки случилось, прежде чем меня не стало…» У Джаспера кончается запал, кончается дорога, кончается он сам. Он пускается в стремительную коду. Аккорды «хаммонда» вихрем проносятся по залу, барабаны Гриффа сотрясают всю округу, пальцы Дина с невероятной скоростью скользят по грифу. Джаспер медленно-медленно подступает к стеку «Маршалл», отыскивает неуловимую Хендриксову зону Златовласки и – уа-у-у-у-у-а-у-у-у-у-а-у-у-у-у! Оргазм банши. За спиной Эльф Джаспер замечает Тук-Тука, который проходит мимо Луизы и направляется к нему. «Наверное, это предсмертное видение. Тук-Тук у меня в голове». Фантом поворачивается к зрителям, купается в их обожании, а потом глядит на Джаспера, как ростовщик на должника.