Джерард вежливо спросил Роуз:

— Могу я отвезти тебя на такси на следующую твою встречу?

— Я ни с кем не встречаюсь, — ответила Роуз. Она чувствовала, что вот-вот снова расплачется, и прошла мимо него в столовую, взяла пальто и стала надевать. Джерард услужливо помогал.

Идя к входной двери, Роуз сказала:

— Ну, прощай. Между прочим, Гулл и Лили женятся. Они там.

Из гостиной выскользнул Леонард Ферфакс с бокалом в руке и протянул его Джерарду. Он всю жизнь обожал Джерарда.

— Мне показалось, что я слышу твой голос. И страшно захотелось увидеть тебя.

Леонард походил на отца: те же короткие вьющиеся волосы, тот же приятный рот с алыми губами, но был выше и худощавей.

— Привет, фавн, — сказал Джерард. — Так ты устраиваешься в Галерею Курто, очень рад.

— Уже уходишь, Роуз? — обратился Леонард к Роуз. — Приятно видеть тебя. Вайолет отправилась наверх с вашим приходским священником!

— Большое спасибо! — сказала Роуз. Открыла дверь. Новый фонарь в стиле ар-нуво, который повесила Пат, освещал ступеньки.

Джерард вернул бокал Леонарду:

— Хочу проводить Роуз.

Он схватил пальто, которое бросил на пол у двери.

— Только недолго! — крикнул Леонард ему вслед. — Папа хочет тебя видеть. Питер Мэнсон скоро придет, он звонил, спрашивал о тебе. И я хочу договориться с тобой о ланче на завтра!

Роуз и Джерард шагали по тротуару. Моросил легкий неубедительный дождик, косой под восточным ветром. Роуз опять принялась плакать, молча и прикрываясь платочком.

— О… черт… — проговорил Джерард, — Что случилось?

— Ничего. Просто зуб болит.

— Прости. У дантиста была?

— Да. Послушай, я не хочу задерживать тебя. — Она смахнула слезы и зашагала быстрей.

— Так ты снова едешь завтра в Йоркшир?

— Нет, не еду.

— Мне показалось, что Невилл сказал…

— Нет. Они пригласили меня на ланч. Купили квартиру в Хэмпстеде.

— Мило. Значит, теперь они лондонцы.

— Возвращайся назад, все жаждут тебя видеть. Отсюда я могу дойти одна. В любом случае ничего не стоит взять такси.

— Куда ты направляешься?

— Домой. Послушай, вон такси. Я прощаюсь с тобой.

— Ну хорошо.

Джерард подозвал такси, раскрыл перед ней дверцу.

Роуз села в машину:

— Рада была увидеть тебя. Позвоню как-нибудь.

— Что, черт возьми, с тобой происходит? Ты нездорова? Роуз опять заплакала. Джерард забрался в такси, захлопнул дверцу и сказал водителю адрес Роуз. Похлопал ее по плечу, но не обнял. Ехали молча. Когда доехали до ее дома и Джерард расплатился, так же молча поднялись в ее квартиру.

Сняли пальто, Роуз зашторила окна и включила обогреватель, спросила:

— Выпить хочешь?

— Да.

— Шерри?

— Да.

— Что-нибудь съешь?

— Спасибо, нет.

Она налила два бокала.

— Так в чем дело, Роуз?

— Ни в чем! Может, это мне стоит спросить тебя, в чем дело! Ты исчез на несколько недель. Когда я звоню, ты говоришь, что не можешь со мной встретиться, потом вообще не берешь трубку или пропадаешь бог знает где, и тебе даже не приходит в голову сообщить мне. Ну да, с какой стати сообщать мне, где ты находишься. У меня нет никаких особых прав, я же не родственница тебе…

— Я тоже не член твоей семьи, если на то пошло. Ты явно решила жить на севере и быть мамашей тем блестящим юным созданиям! Что ж, почему нет! Голос крови не заглушишь.

— Рив так говорит.

— Ты ясно дала понять, что обрела дом где-то в другом месте!

— Тебя не волнует, что здесь у меня никогда не было дома.

— Это неправда. Все зависит от того, что ты называешь домом.

— Ну да, конечно! Никогда не думала, что ты такой ревнивый и мстительный…

— А я никогда не думал, что ты поведешь себя так по-женски глупо! Я не ревную. Да и с чего бы, черт возьми, мне ревновать?

— Действительно, с чего бы. Я понимаю так, что у тебя своя жизнь, в которой мне нет места, и, когда тебе нужно, ты исчезаешь. Как поживает Дерек Уоллес?

— Кто?

— Дерек Уоллес. Тот паренек, что принес это… эту корректуру… из Оксфорда.

— Роуз, ты сошла с ума… или дразнишь меня… или что?

— А что ты хочешь от меня, когда исчезаешь… или я должна не думать о тебе? Если желаешь, чтобы я не думала о тебе, тогда ты действуешь в верном направлении.

— Роуз, неужели ты действительно воображаешь…

— Конечно, это не твоя вина, а моя. Ты привык ко мне, к тому, что я всегда под рукой, ласкова и отзывчива. Не следовало мне крутиться возле тебя. Многие мне это советовали.

— А что, ты крутилась? — сказал Джерард. — Я этого не требовал. Конечно, я привык к тебе. Не понимаю, на что ты жалуешься, почему вдруг так рассердилась на меня.

— А ты почему повторяешь «черт возьми!» да «что, черт возьми, случилось?» и заявляешься на вечеринку так поздно, когда мог бы догадаться, что я приду сюда, чтобы увидеть тебя! Какая я дуреха, дуреха.

— Ты что-то сказала о Гулле и Лили, что они женятся.

— Ты уходишь от разговора.

— Стоит сменить тему.

— Да, Гулливер вернулся из Ньюкасла — нашел работу, — и они собираются пожениться. А Гидеон и Пат удочерили Тамар.

— Действительно?

— Ну, намерены, уже все документы готовы, она возвращается в Оксфорд, и организуется Tamargesellschaft, мы все будем помогать ей, пока…

— Хорошо. Но кто это говорит?

— Гидеон, он теперь всем занимается. У Тамар собственная квартира, Вайолет живет в Ноттинг-Хилле, Тамар счастлива, Вайолет счастлива, все это мог бы сделать ты, но у тебя не нашлось времени, ты даже не пытался…

— Сомневаюсь, что Вайолет счастлива… но ты совершенно права, что мы плохо пытались…

— Кто это «мы»?

— Роуз, просто, пожалуйста, следи за тем, что говоришь.

— Ну вот, я еще должна «следить за тем, что говорю»! А как насчет того, что ты говоришь? Ты упрекаешь меня в…

— В чем я тебя упрекал, кроме как в привязанности к твоей семье?

— У меня нет семьи. Ты моя семья. А это значит, что семьи у меня нет. Я отдала тебе всю мою жизнь, а ты этого даже не заметил.

— Ты говоришь чепуху, которую придумала, просто чтобы досадить мне. Конечно, у тебя есть семья. У меня такое впечатление, что Рив просто распоряжается тобой, как собственностью, уводит, как послушную собачку.