А если и заглядывала, то на минутку и тут же исчезала, даже не поделившись со мной новостями.

— Ты все же решился?

Я обернулся. Невесть как оказавшаяся в конюшне Кли-кли, прислонившись к стене, грызла морковку. На плече у нее восседал Непобедимый.

— Угу, — смутился я. — Пора. Хватит оттягивать.

— То есть ты намеревался смыться из города, даже не попрощавшись? — нахмурилась она.

— Я пробовал тебя найти.

Это было правдой, но во дворец меня не пускали, и в течение недели я не мог подать гоблинше никакой весточки. Она как в воду канула.

— Знаю, — вздохнула она. — Прости, тут дел навалилось. У нас новый король, слышал?

— Да уж весь город об этом твердит, — усмехнулся я.

К Сталкону Лишенному Короны внезапно вернулся рассудок, а так как он был старшим сыном Сталкона Девятого, то и прав у него было побольше, чем у Весеннего Жасмина.

— Как смотрит на это Весенний Жасмин?

— Даже рад. Он никогда не цеплялся за власть и с радостью передал брату корону. Ты знаешь, я думаю, что это Арцивус виноват в том, что принц лишился рассудка.

— Мне пришла в голову та же мысль, Кли-кли. Весь вопрос в том: зачем это было нужно магистру?

— Кто поймет Игрока? Хотя я думаю, что принц каким-то образом узнал, что Арцивус — не такой уж и добренький. Вот магу и пришлось… Убивать носителя королевской крови он не решился, так что превратил в дурака. А когда умер, заклятие пропало.

Мы помолчали. Я проверял сумки, Кли-кли грызла морковку. Непобедимый шевелил розовым носом.

— Я вижу, ты подружилась с лингом.

— Ага. Медок решил, что мышке на королевских харчах будет лучше. Я против зверька ничего не имею.

— Ты надолго задержишься в Авендуме?

— Не знаю. Я пока здесь нужна. Во всяком случае, останусь, пока все не уляжется. Затем вернусь домой. Надо помогать деду.

— Шаманить? — усмехнулся я.

— Шаманить, — усмехнулась она в ответ. — Может, и тебе не стоит уезжать?

— Стоит, — вздохнул я. — Меня в Авендуме теперь ничего не держит. Со всеми делами я уже разобрался, да и маги… Стоит уйти, пока они не вспомнили обо мне и Роге Радуги. Хозяин, несмотря ни на что, выиграл эту партию Игры.

— Будут и другие партии. Хотя лет через триста, если маги опять посеют Рог, Валиостр ожидают неприятности.

— Я столько не проживу. Будут искать другого дурака, чтобы он им Рог доставал, — хмыкнул я.

— Еще как проживешь. — Она серьезно посмотрела на меня. — Ты ведь Танцующий.

— Что слышно о Щдуыруке? — спросил я, меняя тему разговора.

— Как в воду канул. Думаю, он доставит Ордену много хлопот. Демонологи стоят на ушах, но пока никаких следов так и не обнаружили.

М-да. Щдуырук — это проблема. Буду надеется, что обо мне он не вспомнит.

— Как там наши?

К глубокому сожалению, я так и не смог их увидеть.

— Эграсса в Заграбе. Он теперь глава дома. Думаю, у нашего эльфа дел по горло, орки все же крепко потрепали темных. Да и женитьба на наследнице Черного пламени намечается. Болтают об объединении темных домов. Глядишь, Эграсса еще и самым главным в Черном лесу заделается! — Она хрюкнула от восторга. — Ребята вернулись к Одинокому Великану. Тебе велели передавать привет, они уже просто не могли здесь сидеть. Халлас перед отъездом сбагрил рога Х'сан'кора Ордену за гору золотых. Купил, как они и хотели с Делером, целый караван вина, да и всего остального до кучи. Слышал, Одинокого Великана уже восстанавливают?

— Жаль, я не смог с ними попрощаться, — огорчился я.

— Жаль. Кстати, Угорь просил тебе передать. — Она протянула мне длинный сверток.

— Что это?

— Откуда же я знаю? Или ты думаешь, что я буду копаться в чужих вещах?

Я вежливо промолчал и развернул сверток. Так я и думал — «брат» и «сестра» Угря.

— Гарракец сказал мне, что ты знаешь, что следует сделать с клинками.

— Знаю. Как же он теперь без них?

— Король всем подарил новое оружие. Краше прежнего. — Я завернул клинки в ткань и пристроил их рядом с седельными сумками.

— Если увидишь Угря, скажи ему, что я все сделаю, как он просил.

— Хорошо. Слушай, по поводу Заказа…

— Да?

— Ну, ты ведь понимаешь, что пятьдесят тысяч тебе не заплатят? Заказ-то аннулирован.

— Не волнуйся, Кли-кли, понимаю.

— Но король, узнав о том, что произошло, решил, что это не очень-то справедливо, тем более в отношении королевской фамилии.

— И? — подтолкнул я ее.

— Ну вот тебе королевское помилование. — Она протянула мне свернутую в трубку грамоту. — Корона прощает тебе все прегрешения. Так что Фраго Лантэн теперь будет локти кусать. И вот тебе денежка. Сколько смогли…

— И сколько смогли? — спросил я, принимая из рук гоблинши увесистую сумку.

— Ты ведь понимаешь, что после войны казна совсем пуста, — осторожно начала Кли-кли.

— Слушай, ты можешь просто сказать, а?

— Сто пятьдесят золотых. Тебе хватит на первое время.

— Что же, — кивнул я. — Совсем неплохо.

Убирая деньги, я думал, что помимо этих ста пятидесяти у меня еще есть около двухсот тех, что я взял из тайника Фора. Старый учитель оставил эту заначку специально для меня. Так что вполне приличное состояние.

— Вот еще что. Эграсса попросил отдать тебе это.

Кли-кли положила мне в руку нитку желто-дымчатых топазов. Тех самых, что были на Миралиссе во время приема у Балистана Паргайда. Я втянул в себя воздух. Эти камни стоят дорого. ОЧЕНЬ дорого.

— Боюсь, что я никогда не решусь их продать, Кли-кли.

— Знаю, — улыбнулась она. — Думаю, и Эграсса знал. Кстати, он сказал, что двери дома Черной луны для тебя всегда открыты.

— Вряд ли я снова окажусь в Заграбе. Но за предложение спасибо.

Мы вновь замолчали. Пора было уезжать, и каждый из нас это понимал.

— Куда ты теперь?

— Вначале в Исилию, оттуда на корабле до Гаррака. Проведаю Фора — он сейчас в Хозге — да и дело Угря надо закончить. А там… Там поглядим. Быть может, в Низину.

Она едва заметно кивнула:

— Пора?

— Да.

— Наклонись.

— Чего?

— Наклонись, дубина!

Я послушно наклонился, и она чмокнула меня в щеку:

— Вот теперь можешь ехать. — Я забрался в седло.

— До свидания, Кли-кли.