litbaza книги онлайнФэнтезиМаленький, большой - Джон Краули

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 146 147 148 149 150 151 152 153 154 ... 196
Перейти на страницу:

Тогда почему же Смоки не удавалось в ней разобраться?

Он снова всмотрелся в механизм, что-то вроде отсоединенного регулятора хода часов, который собирался разобрать на части. Если разобрать прежде, чем поймешь принцип действия, не исключено, что не сумеешь собрать снова. Внизу, в холле, на полу и столах стояло несколько таких механизмов, все были вычищены и окутаны промасленными тряпками и тайной; этот регулятор был последний. Не в первый раз у Смоки мелькнуло подозрение, что не стоило за это дело и браться. Он перевел взгляд на схематический чертеж в энциклопедии по механике, такой же пыльной и порыжевшей, как ржавая модель.

«Пусть Е — четырехлопастное анкерное колесо, зубья которого, вращаясь, нажимают на изогнутую собачку GFL в точке G. Слишком сильному отклонению собачки препятствует палец Н. Очень чувствительная пружина К возвращает собачку на прежнее место». Бог мой, ну и холод. Очень чувствительная пружина — это она? Почему она здесь, как будто, присоединена наоборот? «Собачка В зацепляет рычаг FL, освобождая анкерное колесо, зуб которого, М…». О боже. Добравшись до второй половины алфавита, Смоки почувствовал себя беспомощным, словно запутался в сетях. Он взялся за плоскогубцы, но тут же положил их обратно.

Изобретательность инженеров устрашала. Смоки понял наконец основной принцип работы часов, от которого отталкивались все эти технические хитрости: двигатель — падающий груз или заведенная пружина — не отдает всю свою энергию разом, потому что ему препятствует регулятор хода, который высвобождает ее шаг за шагом, отчего стрелки часов или планеты в модели движутся равномерно, пока энергия не будет исчерпана. Тогда вы снова заводите часы. Все фолиоты, оси, собачки, балансы и ходовые цилиндры — это всего лишь приспособления для поддержания равномерного хода. Трудность, чертовская трудность с эджвудской моделью заключалась в том, что Смоки никак не мог найти источник движущей силы, которая заставляла вращаться колеса. Вернее, он нашел источник — большой круглый корпус, темный и толстостенный, как старинный сейф, изучил его, но так и не понял, как он может привести что-нибудь в движение. Казалось, ему самому требовалась энергия извне.

Этому занятию не предвиделось конца. Смоки присел на корточки и обхватил колени. Его глаза находились теперь на уровне плоскости эклиптики; на Солнце он смотрел, как наблюдатель с Сатурна. Конца не предвидится. Эта мысль возбудила в нем одновременно и щекотку обиды, и глубокое чистое наслаждение, какого он прежде не испытывал, разве что слабое подобие в детстве, когда получил в подарок учебник латыни. Оценив бездонность этого языка, Смоки понял, что задача его изучения заполнит, возможно, всю его жизнь, все пустые уголки его безличности. Это воспринималось как посягательство, но одновременно внушало спокойную уверенность. Он бросил латынь на середине, слизав, как мороженое, ее волшебство, но теперь, в летах, он вновь столкнулся с той же задачей, и, как тогда, она заключалась в языке.

Винты, шары, стержни и пружины представляли собой не картину, а синтаксис. «Оррери» не являлся наглядной или пространственной моделью Солнечной системы: в противном случае, красивую, в зеленой и голубой эмали, Землю пришлось бы сделать крошечной, а все устройство — увеличить как минимум в десять раз. Нет, здесь, как при помощи флексий и предикатов в языке, были смоделированы взаимосвязи ; при условных размерах связи были воспроизведены скрупулезно. Поскольку данный язык являлся числом, здесь он был сцеплен так же, как в небесах, в точности так же.

Не будучи большим математиком, а равно и механиком, Смоки разобрался в этом далеко не сразу, но теперь он овладел словарем и начатками грамматики.

Когда-нибудь — возможно, нескоро, — надеялся он, ему сделаются понятны эти гигантские, составленные из меди и стекла фразы, и, в отличие от высказываний Цезаря и Цицерона, по большей части глупых, пустых и нисколько не таинственных, их смысл окажется достойным столь головоломного шифра и ожидания Смоки, отчаянно нуждавшегося в чем-то подобном.

На лестнице послышались быстрые шаги, и в комнату просунул голову Бад, внук Смоки.

— Дед, — произнес он, окидывая взглядом таинственное зрелище, — бабушка прислала тебе сэндвич.

— О, отлично, входи.

Бад медленно вошел с сэндвичем и кружкой чая, не отводя глаз от механизма, который дал бы сто очков вперед любой процессии Санта Клауса в рождественской витрине.

— Починил? — спросил он.

— Нет. — Смоки жевал.

— А когда починишь? — Бад тронул пальцем одну из сфер и отдернул руку, когда она, под действием тяжелого противовеса, легко и плавно двинулась с места.

— К скончанию веков справлюсь.

Бад почтительно вскинул на него глаза, а потом рассмеялся:

— Да ну тебя.

— Ладно, не знаю. Мне пока непонятно, что заставляет ее вращаться.

— Вот эта штука. — Бад указал на черный корпус, похожий на сейф.

— Хорошо. — Смоки, с чашкой в руке, подошел к корпусу. — Вопрос в том, что заставляет вращаться эту штуку.

Поддев рычажок, который плотно прижимал снабженную прокладкой дверцу (защита от пыли? чего бы ради?), он открыл корпус. Внутри, чистое, смазанное и готовое к работе, если бы то было возможно (но то было невозможно), виднелось невообразимое сердце механизма Харви Клауда — невообразимое сердце самого Эджвуда, как иногда думалось Смоки.

— Колесо, — выдохнул Бад. — Кривое колесо. Ого.

— Мне кажется, оно должно вращаться от электричества. Под полом, если поднимешь эту дверцу, ты увидишь большой старинный электромотор. Но только…

— Что?

— Он работает наоборот. И это не по ошибке.

Бад, морща лоб, оглядел сооружение.

— Ну, может быть, это вращается от того, а вот то от этого, а от того вращается вот это.

— Недурственная теория, круг замкнулся. Все вращается от всего. Вроде как каждый стирает белье другого.

— А если эта машина крутилась очень быстро? Такая была гладкая.

Да, тяжеловесное устройство, рассчитанное на быстрый плавный ход. Смоки изучал его, путаясь в парадоксах. Если эта деталь — как, очевидно, задумано — вращает вот ту, та, что вполне вероятно, обеспечивает ход вот этой, а от этих двух движение передается той и той… Смоки почти что видел работу связей и рычагов, видел фразы, читаемые как в ту, так и в другую сторону, и на мгновение поверил в вероятность этого — если бы мир не был таким, каков он есть, а совсем иным…

— А если ход замедлится, — продолжал Бад, — ты можешь подняться сюда и подтолкнуть.

Смоки рассмеялся.

— Что, если мы поручим это тебе? — спросил он.

— Нет уж, тебе.

Толчок, думал Смоки, постоянно повторяемый легкий толчок непонятно откуда, но, так или иначе, не от него. Такой силы у Смоки не было и в помине, ему пришлось бы Как-то просить всю вселенную на мгновение отвлечься от своих нескончаемых трудов и тронуть эти колеса и шестерни своим исполинским пальцем. А на подобную милость ни сам он, ни Харви Клауд, ни даже Эджвуд рассчитывать не могли.

1 ... 146 147 148 149 150 151 152 153 154 ... 196
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?