Заканчивая эту главу, мы должны признать: Россия слишком часто действовала воевала вопреки своим интересам. Слишком часто мы выступали в роли тупого быка, которого натравливают в нужную сторону с Запада. Мы стали штрафбатом мира, который кидают на чужие пулеметы, заставляя заваливать чужие амбразуры русскими телами, топить их в нашей крови. Полученный нами урок крайне тяжел. Запад превзошел нас стратегически. Кремль как средоточие национальной мысли сокрушительно проиграл.

Теперь ясно: если мы хотим подняться, выжить и создать Россию Третьего проекта, то должны раз и навсегда забыть о каком-либо рыцарстве, высоких принципах или идеализме в конкретной внешней политике. Идеалистами мы должны остаться лишь в одном: в служении своей Родине, в ее преображении вопреки всему. Мы должны уметь вступать в тактические альянсы с кем угодно – с черными, белыми или коричневыми, с ангелами или бесами – если это нам выгодно. Союзниками России отныне пусть будут силы под любыми флагами и с любыми идеями. Лишь бы их действия шли на пользу России.

Больше мы не должны быть чьим-то штрафбатом. Отныне русские не должны лить кровь за чужие нужды и богатства.

Надо сказать, писать эту главу было тоже не весьма приятно. Но без нее картина русской истории ХХ века будет все-таки неполной. Это – история о том, как нас употребляли между большими войнами и революциями. Русские служили не только в роли пушечного мяса и «дойной коровы» Запада, но еще и как глобальный регулятор, инструмент управления, который хозяева мира использовали в своих интересах.

Почему Россия удостоилась этой сомнительной чести? Несмотря на свой периферийный характер и подчиненное положение в мировой системе хозяйства, Россия с конца позапрошлого века начинает двигаться к самодостаточности. До конца ХХ столетия наш объем экспорта и импорта к внутреннему валовому продукту был намного меньше, чем у любого другого развитого большого государства.

После 1917 года Россия, будучи самодостаточной, находилась как бы вне мирового хозяйства, выступала по отношению к нему как что-то внешнее – и политически, и экономически, и культурно-идеологически. Так же, как до последних лет вне «глобального мира» находился и Китай, который открылся только в 1980-е годы.

Мы находимся в той зоне планеты, где для поддержания жизнедеятельности нужны гораздо большие затраты ресурсов и энергии, чем в любом другом населенном регионе Земли. Резко континентальный климат с долгой студеной зимой и коротким засушливым летом, огромные массивы земель, скованные вечной мерзлотой, громадные сухопутные расстояния, которые приходится преодолевать не на дешевом морском транспорте, а на дорогом наземном – вот вечные проблемы русской экономики. Поэтому прибавочного продукта и ресурсов для развития в России всегда получали меньше, чем в других цивилизациях. Мы в последние века не славились агрессивностью. У нас на агрессию ресурсов всегда не хватало и слишком много сил уходило на борьбу с природой. Мы много воевали, и много нас осталось лежать, как в песне, у безымянного поселка, на безымянной высоте. Но, как правило, не мы лезли на рожон первыми. Нам больше приходилось защищаться.

Ресурсы, конечно, можно было бы у кого-нибудь отнять, воспользовавшись методами «добывателей трофеев». Да вот незадача: на Севере мы уперлись в Ледовитый океан, где у моржей и белых медведей много не возьмешь. На Востоке – вышли к Тихому океану. А в Европе нам мало что светило, поскольку здесь русским противостояла объективно более сильная в экономическом и более устойчивая в политическом плане цивилизация. Кроме того, Европа всегда была той цивилизацией, в которую правящая верхушка России с маниакальным упорством стремилась интегрироваться. А разве можно грабить эту культурную, милую сердцу расейских бар, господ и поздних товарищей коммунистов «страну изобилия и счастья»? Россия слишком долго хотела не использовать Запад, а стать его полезным союзником и другом.

Вот поэтому добыть ресурсы извне мы не могли, и соответственно, были неагрессивной цивилизацией, жестко замкнутой на самое себя.

Поэтому у вождей Западной цивилизации появился вполне логичный замысел: давайте используем Россию не только как дойную скотину и «пушечное мясо», но и в роли механизма для управления всем остальным миром.

Ведь если Россия замкнута в себе и самодостаточна, если она вынесена из глобального хозяйства, то можно заняться рефлексивным управлением. То есть, коли подталкивать русских к чему-то и понимать, как они станут на эти тычки реагировать, то можно Россией управлять. Так, что она станет действовать в интересах «толкателя». А значит, Россия сможет, сама того не ведая, корректировать развитие всего остального человечества.

Западники открыли еще один важный закон: для управления мировым хозяйством нужно постоянно вводить или выводить из нее внешний фактор. Ну, как особые стержни в ядерный реактор. В этот вид чужой игры мы весь ХХ век играли на трех полях – экономики, политики и идеологии.

Метод рефлексивного управления отработали на Западе не одно столетие назад, и для превращения России в планетарный регулятор требовалось не так уж много новшеств. До этого рефлексивное управление с успехом применялось Британией для решения задач в Европе, где англичане прекрасно манипулировали другими государствами, добиваясь своих целей чужими руками. В случае же с Россией англо-американцы (а потом – исключительно США) просто использовали ее в мировом масштабе. Проследить сию тенденцию весьма несложно.

Начнем с экономики, где Россия служила контуром внешнего управления. В нужные моменты из нее, словно пылесосом, вытягивали необходимые ресурсы, и это происходило именно тогда, когда Западный мир сталкивался с необходимостью перестройки своей экономики. Например, в первой половине 1920-х годов. Сейчас об этом крепко подзабыли, а ведь те годы стали периодом окончательной победы индустриализма на Западе. Это – победа крупных монополий, соединенных с крупным конвейерным производством. Это – эра Форда, конвейера, поточного производства, научной организации труда и т.п. Именно тогда русские производят щедрую «золотую» инъекцию в Запад, после 1917-го перегоняя за границу огромные ценности.

Второе «высасывание» произведено в конце 1980-х и в 1990-е годы, когда США осуществляли прорыв в постиндустриализм, в информационную революцию. Высоким технологиям нужны деньги, ресурсы и «мозги» – они текут из разваленного СССР полноводной рекой. Нужны редкоземельные металлы, ключевой фактор высокотехнологичной индустрии – и мы, как по заказу, в начале 90-х выбрасываем на Запад огромное их количество, обрушивая мировые цены на «редкоземельку». Хотя с теми же редкоземельными элементами Россия могла бы стать своеобразным «Де Бирс». Та знаменитая компания полвека держала высокие цены на алмазы, скупая их повсюду и накапливая на складах. Что мешало нам поступить так же?

Но и между такими экономическими «высасываниями» нас использовали с немалым успехом. Были и крупные локальные воздействия.