Ей казалось, она знает ответ. Еще одна причина не оставаться здесь, повторяла она себе, когда проезжала мимо красивого старого отеля «Фонтейн», мимо здания суда и поворачивала налево у светофора, чтобы миновать мэрию и полицейское управление. Это был обычный город, как миллион других городов. Если Бюро позволит ей уйти, она сможет переехать в лучший климат и найти город такой же хороший, как этот. Ее отец смог бы переехать с нею или продолжать прозябать здесь. Хотя он мог бы жить с Миком в Лос-Анджелесе и изливать ему свои чувства, а она могла бы быть свободной, чтобы начать новую жизнь. Одна.

Дом Кристофера Приста находился на Стоун Кворри-трейл на расстоянии менее мили к северу от дома Кирквудов, но к нему было не так-то легко подъехать. Особенно в такой день, когда проселочные дороги быстро покрылись нетронутым одеялом свежего мокрого снега. Меган вела машину с крайней осторожностью горожанина, направляя «Люмину» вдоль того, что, как она надеялась, было осевой линией. К счастью для нее, никакого движения на дороге больше не было. Лес подступал близко к обочинам, голые ветки деревьев нависали над дорогой, почти соприкасаясь друг с другом, образуя подобие беседки. Случайные почтовые ящики отмечали края дороги. Два, если быть точным. Сами дома спрятались в сгущающихся сумерках и в усиливающемся снегопаде, присев, словно гигантские лесные существа, позади деревьев.

Дорога закончилась внезапно. Желто-черный знак тупика констатировал очевидное в точке, где дорожные команды сдались и позволили природе царствовать без них. Заросли деревьев и кустарника обозначили границу Кворри Хилл-парка, того самого парка, который раскинулся и позади дома Ханны и Пола. Парка, в котором Джош и его приятели играли и который они обследовали, никогда не задумываясь, что каждый из них в любой момент в опасности.

Простой черный почтовый ящик отметил подъездную дорожку к дому Кристофера Приста, какого-либо другого указателя на основной дороге Меган не заметила. Дорожка была узкой и занесенной толстым слоем свежего снега. Похоже, Прист еще не вернулся из Сент-Питера. Если Гарретт Райт отдавал отчет своим словам, то Прист появится, по крайней мере, минут через сорок пять или, с учетом погоды, даже позже, что дает ей достаточно времени, чтобы осмотреться.

Меган не была уверена, что сможет проехать на «Люмине» по подъездной дорожке, а тем более выехать обратно. Она оставила машину в конце Стоун Кворри-трейл и направилась к дому пешком. Деревья защищали от резких порывов ветра, создавая видимое спокойствие с безобидными колебаниями воздуха. Но они же уменьшали тот небольшой свет, который день еще предлагал, образуя странные сумерки, как серое королевство теней с небольшим темным замком в его сердце.

Дом стоял на поляне, чем-то напоминая иллюстрацию к одной из страшных сказок братьев Гримм: с крутой односкатной крышей, викторианского стиля, выкрашенный в пепельно-серый цвет, с небольшой башенкой, прилепившейся к одному из углов. Темные окна тупо смотрели на Меган сквозь падающий снег. К востоку от дома стоял двойной гараж, а к югу — старый сарай, оба строения были окрашены в цвет дома.

Меган с трудом вскарабкалась на крыльцо, стряхнула снег со своих сапог и постучала в старую застекленную парадную дверь. Если Прист уехал, никто не должен был ответить на ее стук. Согласно проведенной проверке, он не был женат и не имел детей, ни с кем не делил свое жилье, — если только не прятал Джоша, заперев его в башенке. Свет в доме не загорелся. Никто не выглянул из-за занавески.

Меган обошла дом вокруг, заглядывая во все окна первого этажа, но не увидела ни одного живого существа внутри. Только старая мебель, книги и компьютерная техника — все так аккуратно и опрятно, как будто никто и не жил там. Все двери были заперты. Но она и не собиралась входить в дом без ордера или чертовски веской причины. У нее не было намерения испортить будущую полицейскую облаву, сейчас нарушив правила.

Присев на корточки в снегу у южной стороны фундамента, Меган приложила лицо к подвальному окну, холодному, как кусок льда, и прищурила глаза, чтобы видеть в темноте при помощи карманного фонарика. Ничего интересного. Никаких следов Джоша.

Расчищенные не так давно проходы в гараж и сарай снова завалило несколькими сантиметрами свежего снега. Ругаясь, Меган с трудом пробиралась через него. Боковая дверь в гараж была не заперта, и она вошла туда. Внутри было до отвращения аккуратно и чисто.

Как в гараже Флетчера, подумала она. Видит Бог, он был более вероятным подозреваемым, чем профессор. Она, возможно, отчаявшись, просто хватается за соломинку, ей необходимо, чтобы что-то произошло. Записка, которую оставил Флетчер, прикрепив ее к трупу своей жены, прокручивалась через ее сознание: Грешная дочь Евы: Будь уверена, твой грех разоблачит тебя. Грех был постоянной темой в записках. Помешательство на религии автоматически заставляло Флетчера думать о грехе. Вопрос, который терзал ее, был о неожиданном сумасшествии дьякона. Если он находился так близко к безумию, мог ли он организовать игру, которой позавидовал бы шахматный гроссмейстер? Он манипулировал ими, заставляя метаться из стороны в сторону. И улики были подброшены, чтобы подразнить их. Мог ли Флетчер придумать все это, а затем потерять рассудок от чего-то столь тривиального, как рука отца Тома на плече Ханны?

Меган вышла из гаража, закрыв за собой дверь.

Сарай оказался здесь самым старым строением, довольно внушительных размеров, метров пятнадцать в длину. В нем, вероятно, когда-то хранили сельскохозяйственную технику. Что находилось в нем сейчас, было загадкой, которая заставила Меган нерешительно потоптаться у дверей. Ее чутье полицейского заставляло насторажиться, однако логика пыталась спорить с ним. Здесь не было никого. Она увидела бы следы от шин на трассе или подъездной дорожке.

Если только кто-нибудь не пришел пешком.

Отойдя на шаг в сторону от двери, Меган стащила с правой руки варежку и расстегнула молнию на парке. Вынув из наплечной кобуры «глок», она с удовольствием ощутила его привычные вес и форму. Безопасность. Защита. Она сняла питолет с предохранителя. Альберту Флетчеру приходится где-то скрываться. Сарай Приста был вполне подходящим для этого местом.

Сердце колотилось медленно и тяжело, когда она двигалась вдоль сарая. Ее левая рука скользила по большим въездным воротам, в правой руке она сжимала пистолет, направив ствол в небо. Несмотря на низкую температуру, пот выступил у нее под одеждой.

У дальней стены сарая она заметила следы. Следы на снегу, которые выходили из Кворри Хилл-парка, пересекали задний двор Кристофера Приста и подходили к дверям в дальней стене сарая. Ее пульс участился. Она встала сбоку от дверей и постучала в них левой рукой.

— Полиция! Выходите с поднятыми руками!

Никто не ответил. Единственными звуками, доносившимися до нее, были свист ветра, раскачивающего верхушки деревьев, и поскрипывание старых строений. Пульс барабанил в ушах, отдавался болью во лбу. Меган поморгала, чтобы яснее видеть, поскольку картинка начала размываться по краям.

Она толкнула дверь и отскочила в сторону.