— Да чего она стоит, твоя клятва? — презрительно проворчал сир Кортни. — На тебе разноцветный плащ — тот самый, который дал тебе Ренли, когда ты поклялся в верности ему. Если он мертв, почему ты жив? То же самое я спрашиваю у вас, сир, — обратился он к Гюйарду Морригену. — Вы ведь Гюйард Зеленый из Радужной Гвардии? И тоже клялись отдать жизнь за своего короля? Будь у меня такой плащ, я стыдился бы носить его.

— Радуйся, что у нас мирные переговоры, Пенроз, — взъярился Морриген, — не то я отрезал бы тебе язык за такие слова.

— И похоронил бы его заодно со своим мужским признаком?

— Довольно! — сказал Станнис. — Владыка Света покарал моего брата смертью за его измену. Кто совершил это, не имеет значения.

— Для вас, возможно, и не имеет. Я выслушал ваше предложение, лорд Станнис, — теперь выслушайте мое. — Сир Кортни снял с руки перчатку и бросил ее прямо в лицо королю. — Вызываю вас на поединок. Оружие назовите сами — мечи, копья, что угодно. Если же вы боитесь сами выйти против старика со своим волшебным мечом, рискнув королевской шкурой, назовите своего бойца — и я брошу вызов ему. — Рыцарь метнул уничтожающий взгляд на Гюйарда Морригена и Брюса Карона. — Любой из этих щенков подойдет в самый раз.

Сир Гюйард Морриген потемнел от гнева.

— Я подниму перчатку, если будет угодно королю.

— Я тоже. — Брюс Карон смотрел на Станниса.

Король скрипнул зубами.

— Нет.

Сира Кортни это не удивило.

— В чем вы сомневаетесь, милорд, — в правоте своего дела или в силе своей руки? Или вы боитесь, что я помочусь на ваш меч и он погаснет?

— А вы, я вижу, за дурака меня держите, сир? У меня двадцать тысяч человек. Вы осаждены с суши и с моря. С чего мне выходить на поединок, если победа и так будет за мной? — Король погрозил рыцарю пальцем. — Предупреждаю вас: если вы вынудите меня брать мой замок штурмом, пощады не ждите. Я перевешаю вас всех до единого, как изменников.

— Это уж как богам будет угодно. Штурмуйте, милорд, — только вспомните прежде, как этот замок называется. — Сир Кортни дернул поводья и поехал обратно к воротам.

Станнис, помолчав, тоже повернул коня и поехал в свой лагерь. Остальные последовали за ним.

— При штурме этих стен погибнут тысячи, — заволновался престарелый лорд Эстермонт, дед короля с материнской стороны. — Уж лучше рискнуть чьей-то одной жизнью, разве нет? Дело наше правое, и боги наверняка даруют победу нашему бойцу.

Не боги, а бог, старик, заметил про себя Давос. Ты забываешь — теперь он у нас только один, Мелисандрин.

— Я сам охотно принял бы вызов, — сказал сир Джон Фоссовей, — хотя владею мечом и вполовину не так хорошо, как лорд Карон или сир Гюйард. Ренли не оставил в Штормовом Пределе ни одного именитого рыцаря. Гарнизонная служба — это для стариков и зеленых юнцов.

— Легкая победа, — согласился лорд Карон. — А какая слава — завоевать Штормовой Предел одним ударом!

Станнис метнул на них гневный взгляд.

— Стрекочете как сороки, а смысла в ваших речах еще меньше. Я требую тишины. — Он остановил взор на Давосе. — Поезжайте рядом со мной, сир. — Пришпорив коня, король отделился от свиты — только Мелисандра не отставала от него, держа в руке стяг, где пылало огненное сердце с коронованным оленем внутри — словно его проглотили целиком.

От Давоса не укрылись взгляды, которыми обменялись лорды и рыцари, когда он проехал мимо них, повинуясь приказу короля. У них-то в гербе не луковица — они происходят из древних, покрытых славой домов. «Ренли уж точно никогда не унижал их так, — подумал Давос. — Младший из Баратеонов обладал даром изящной учтивости, которого его брат, увы, лишен напрочь».

Конь Давоса поравнялся с королевским, и он перешел на медленный шаг.

— Ваше величество. — Вблизи вид у Станниса был еще хуже, чем издали. Лицо осунулось, и под глазами пролегли темные круги.

— Контрабандист должен хорошо разбираться в людях. Какого ты мнения о сире Кортни Пенрозе?

— Упорный человек, — осторожно ответил Давос.

— Я бы сказал, что ему не терпится умереть. Он швырнул мое прощение мне в лицо — а в придачу свою жизнь и жизнь каждого человека внутри этих стен. Поединок, подумать только! — презрительно фыркнул король. — Не иначе как он принимает меня за Роберта.

— Скорее всего он просто отчаялся. На что ему еще надеяться?

— Надеяться не на что. Замок падет — но как сделать это побыстрее? — Станнис задумался, и Давос расслышал сквозь перестук копыт, как он скрипнул зубами. — Лорд Алестер советует привезти сюда старого лорда Пенроза, отца сира Кортни. Ведь ты его знаешь, не так ли?

— Когда я был вашим послом, лорд Пенроз принял меня любезнее, чем большинство других. Он человек преклонных лет, государь, дряхлый и хворый.

— Флорент положит конец его хворям. На глазах у сына, с веревкой на шее.

Людям королевы Селисы перечить было опасно, но Давос поклялся всегда говорить королю правду.

— Я думаю, это дурное дело, государь мой. Сир Кортни скорее позволит своему отцу умереть, чем предаст его. Нам это ничего не даст, кроме бесчестья.

— Какого еще бесчестья? — ощетинился король. — Ты хочешь, чтобы я щадил изменников?

— Тех, кто едет позади, вы пощадили.

— Ты упрекаешь меня за это, контрабандист?

— Я никогда не посмел бы. — Давос испугался, что зашел слишком далеко, а король не уступал:

— Ты ценишь этого Пенроза выше, чем моих лордов-знаменосцев. Почему?

— Он хранит свою веру.

— Дурацкую веру в мертвого узурпатора.

— Да — однако хранит.

— А те, что позади, выходит, нет?

Давос сказал слишком много, чтобы стесняться.

— В прошлом году они были людьми Роберта. Одну луну назад — людьми Ренли. Нынче утром они ваши. Чьими они будут завтра?

Станнис ответил на это внезапным смехом — грубым и презрительным.

— Видишь, Мелисандра? Мой Луковый Рыцарь всегда говорит мне правду.

— Вы хорошо его знаете, ваше величество, — сказала красная женщина.

— Мне очень не хватало тебя, Давос. Это верно, они сплошь изменники — твой нюх тебя не обманул. И даже в измене своей они непостоянны. Сейчас они нужны мне, но ты-то знаешь, как мне претит прощать такую сволочь, хотя я наказывал лучших людей за меньшие преступления. Ты в полном праве упрекать меня, сир Давос.

— Вы сами вините себя больше, чем когда-либо смел я, ваше величество. Эти знатные лорды нужны вам, чтобы завоевать трон…

— Поэтому приходится смотреть на них сквозь пальцы, — угрюмо улыбнулся король.

Давос безотчетно потрогал искалеченной рукой ладанку у себя на шее, нащупав косточки внутри. Его удача.