В ноябре представитель МИД Канады доложил Зеленому кресту, что его страна «нашла средства по оказанию помощи в создании и поддержании нового информационного центра Зеленого креста в Ижевске», и выразил надежду, что этот центр внесет вклад в дело уничтожения химоружия в Удмуртии. А еще дипломат из Канады сообщил о выделении его страной 18 млн долларов на финансирование проектов в Москве, которые бы позволили «ученым — специалистам по химическому оружию найти себе применение в гражданских отраслях, а также удержать их от передачи своих экспертных знаний… террористическим организациям». В свою очередь дипломат из Швейцарии сообщил об осуществленных его правительством тратах в размере 2,2 млн евро, которые покрывают «расходы трех из десяти информационно-аналитических центров Зеленого креста в России» [992].

В ноябре же Счетная палата РФ сообщила итоги анализа расходования денег бюджета по линии химического разоружения за 2003 г. Результаты таковы: 13,7 млн рублей были израсходованы нецелевым образом, а 49,1 млн рублей были использованы неэффективно.

В 2004 г. появились ЗЗМ для двух объектов авиахиморужия.

В январе была утверждена ЗЗМ для объекта в Брянской обл. [985]. Площадь ЗЗМ в Почепском районе составила 1048 км2, в нее вошло 130 населенных пунктов, в том числе г. Почеп (в 2007 г. правительство было вынуждено увеличить размер ЗЗМ — до 1060 км2).

В декабре утвердили ЗЗМ для химсклада в Мирном-Марадыковском (Кировская обл.) в размере 891,7 км2. В нее вошли 196 населенных пунктов двух районов с населением 54 590 человек, в том числе их центры — г. Котельнич и пос. Оричи. Поначалу ЗЗМ относилась лишь к складу химоружия, а через год ее распространили на объект уничтожения химоружия [987]. Гигантские размеры ЗЗМ, предусмотренные вокруг объектов авиахиморужия в Брянской и Кировской обл., — отражение уровня опасности, грозящей людям в случае аварий и катастроф.

Цель хлопот вокруг ЗЗМ не очевидна, поскольку в августе 2004 г. была отменена [986] ст. 17 закона об уничтожении химоружия [930], декларировавшая право на получение социальных льгот и компенсаций для граждан, проживающих и работающих в ЗЗМ. Таким образом, проблема льгот для жителей исчезла сама собой — воспользоваться ею никто не успел. Тогда же было практически отменено декларированное ст. 20 закона [930] право граждан на информацию о хранении и уничтожении химоружия. Что касается права граждан на референдум (ст. 9) в связи с работами с химоружием, права граждан на доступ на объекты химоружия (ст. 21) и права граждан на возмещение вреда вследствие чрезвычайных ситуаций при работах по хранению, транспортировке и уничтожению химоружия (ст. 19), то их отменять не было нужды — они не исполнялись никогда. Не говоря уж о праве граждан на справедливый суд. Теперь у граждан, обитающих в ЗЗМ, опасных для их здоровья и жизни химических объектов, не осталось ничего — ни льгот, ни денег, ни безопасности, ни возмещения вреда.

2005 г. был отмечен активной подковерной борьбой во властных кругах за деньги. Дело закончилась обсуждением на заседании правительства страны, которое состоялось 21 июля и на котором, наконец, было вслух констатировано то, что было ясно давно, — со стран Запада деньги на химическое разоружение России поступать в нужном объеме не будут, обходиться придется своими.

Летом Волгоградский «Химпром» — столица советского зарина — сообщил о завершении военно-химической демилитаризации. С 1998 г. были ликвидированы корпуса по снаряжению химбоеприпасов, специализированные сооружения и т. д. Завершился процесс демонтажом монолитного железобетонного («противоатомного») бункера в цехе № 34.

Летом же Г. Г. Онищенко утвердил две гигиенических нормы для зарина — ПДУ зарина на коже работников объектов и ПДК зарина в почве в районах работ с химоружием [602].

В июле случился выброс хлора на уже мирном заводе — бывшем заводе химоружия в Волгограде.

В сентябре «Российская газета» дала слово генералу В. П. Капашину для неправды на тему, что химические боеприпасы — это безопасные емкости для ОВ, поскольку пороховые заряды и взрыватели давно уничтожены. Генерал таким способом скрывал от читателей наличие и на авиационных, и на ракетно-артиллерийском химскладах запасов кассетных химбоеприпасов нескольких типов со встроенной взрывчаткой.

В октябре генерал В. И. Холстов потешил читателей газеты заявлением на медицинские темы: «Результаты мониторинга постоянно публикуются и свидетельствуют о том, что достоверной связи между уровнем заболеваемости населения, проживающего в зоне защитных мероприятий, и загрязнением окружающей среды, имеющей хоть какое-то отношение к реализации программы УХО, не выявлено». Данными обследований с такого рода результатами общество не располагает — пока вообще не было опубликовано никаких данных [959].

Осенью 2005 г. представитель ФМБА на научной конференции среди «своих» однозначно указал, что «медицинская экспертиза в случае хронических заболеваний, вызванных патогенными факторами химической… природы… не имеет никаких возможностей устанавливать причины заболеваний граждан на индивидуальном уровне» [1004].

В 2005 г. доктора наук В. П. Капашин и Б. С. Пункевич и их соавторы назвали семь сертифицированных приборов для измерения ОВ в воздухе объектов химоружия [1005]. Приборы эти, впрочем, не имеют ни малейшего отношения к защите от ОВ жителей, проживающих за заборами вокруг объектов химоружия.

В сентябре Зеленый крест обвинил всеми обманутых жителей Щучанского района Курганской обл. в пособничестве террористам: «обнищание населения может создать условия для распространения отравляющих веществ за пределы объекта по уничтожению химического оружия и использования их в террористических целях» [1006].

В сентябре-октябре 2005 г. напомнило о себе старое химоружие, разбросанное по просторам России [1007]. В конце сентября саперы ОМОНа из Балаковского района Саратовской обл. взорвали в овраге обнаруженный жителями села Ивановка артхимснаряд, приняв его за обычный. Тяжелейшие отравления получили 12 милиционеров. Спустя неделю ребенок, игравший в овраге возле дачного поселка Пески (в нескольких км от Ивановки), заметил еще несколько снарядов. Их было семь, и все они были увезены военными химиками на полигон в Шиханы. После этого информация в прессу поступать перестала.

В ноябре генерал В. И. Холстов уполномочил ТАСС оповестить, что система инструментального контроля за экологической обстановкой «прошла реальное апробирование на заводе в поселке Горный Саратовской области», забыв оповестить слушателей, что практически работы по уничтожению иприта начались на том заводе еще в 2002 г. О системе инструментального контроля за содержанием ОВ не на заводе, а в атмосфере жилых поселков, где требования к чувствительности аналитических приборов принципиально другие, ТАСС что-либо заявлять уполномочен не был.

В 2005 г. военные химики, пишущие и действующие под руководством генерала В. П. Капашина, сообщили очевидное: «полную защиту от VX обеспечивают противогаз и защитная одежда» [805]. Таким образом, когда и сам генерал, и его челядь принимают решение не выдавать защитную одежду гражданскому населению ЗЗМ вокруг пяти объектов, где хранится советский V-газ, они абсолютно точно знают, что в случае аварии население пострадает от ФОВ обязательно [957]. Невыдача населению, проживающему в ЗЗМ, защитной одежды — это сознательное решение химического генералитета России.