Может быть, конечно, все было не так. Но выслушать гоббера с начала и до конца, когда мы наконец встретились, я просто не смог. Так что домысливал сам. В любом случае, Ахмази к половинчику прислушался. Потому что тот якобы «заговорил твоими словами. Секира…» Вот спасибо большое! Отдельное и персональное самому Ахмази. Он, правда, не понял, с чего это я взъярился. Ну да ладно. Со стороны, наверное, виднее.

Элидор в отличие от Сима был просто черным вихрем мщения. Иначе не скажешь. Безжалостная жестокость его временами казалась страшной. С ним после боев и разговаривать было жутко. Это мне-то!

Он не оставил Кину на Айнодоре, но, даже будучи рядом, она уже не оказывала на него своего обычного смягчающего влияния. Убить Князя – мне казалось иногда, что это заменило Элидору смысл жизни. Принц стал кем-то сродни моему Зверю. Только Зверь – он туп. А Элидор… Элидор знал, чего он хочет. И знал, как добиться этого. И его войска были достойны своего командира.

Эльфы…

Дрались они, как… как шефанго. Через Эллию и Румию, предоставив Тэмиру драться в Пустых землях, он прошел не задерживаясь. Моруан и Нарранхилья – государства, лежащие севернее, – даже не успели насторожиться, когда армада эльфов, пополненная разъяренными Людьми из тех, что не остались в своих освобожденных землях, а отправились дальше, пересекла их границу.

Что характерно, и в Моруане и в Нарранхилье уже как-то смирились с готским владычеством. Они, собственно, всегда были к этому готовы. Каждый новый король дни считал, сколько их еще до прихода готских армий осталось. Очередных правителей там даже менять не стали. Просто взяли с них присягу в верности Его императорскому Величеству да войска изъяли, для дальнейшей войны. Так что в освобождении эти земли как бы и не нуждались. Но разве Элидора это интересовало? Да ничуточки! Он сообщил перепуганным монархам – остатки армий их государств не составили бы и десятой части его войск, – что они обязаны помочь объединенным эльфийско-человеческим отрядам. Те помогли. А что им еще оставалось, скажите на милость?

Я рад был бы ошибиться. Но, кажется, ничего, кроме войны, не осталось у принца… бывшего принца. Ничего. Ни родины. Ни ордена. Ни целей впереди. Он потерял все за считанные месяцы и ничего не получил взамен. Только Кина была с ним. Кина. Много это или мало – не мне судить.

– Это пройдет, Эльрик, – пообещал мне Сим. – Это всегда проходит. Элидор наш просто потерял себя, себя старого. И еще не нашел себя нового.

– Как это?

– Да я сам не понимаю, по правде говоря. Знаю только, что сейчас мы с тобой ничем не сможем ему помочь. Разве что присмотреть, чтобы не прибили его случайно. Но смерти он вроде не ищет.

– Ищет. Только не для себя.

– Вот и я о том же.

А я… А что я? Десятиградье Ямы Собаки поддержало. Мы сразу взялись за готов. И в Аквитоне, по-нынешнему – в Пустых землях, объединились с эльфийскими войсками…

Да. Хотя бы ради этого стоило начинать войну! Я могу прозакладывать свою косу, что ни эльфы, ни шефанго не могли представить, как все это произойдет.

Такое даже мне в голову не приходило.

Когда наши вояки, наши кошмарные вояки, шефанго, которыми пугают не только детей, но и взрослых, узрели передовые части эльфийской армии…

Когда эльфы, истеричные, Светлые, Чистые… Эльфы, рядом с которыми дышать-то страшно – вдруг повредишь чего-нибудь, – поняли, что впереди не враг, а союзник…

Я не думаю, что Ямы Собаки и Айнодор будут воевать в обозримом будущем. И уж точно знаю, что Анго не начнет войну первым. Мы дрались вместе. Это должно было сработать. И это сработало.

Элидор – Убийца. Сим – Трепло. Я – Предатель. Так оно было на самом-то деле. Так нас называли. За глаза. А может, мне только казалось, что… эльфийские части пришли в Пустые земли одновременно с Ордой.

Беспристрастные летописцы отметят в хрониках:

«И в год 1375-й от прихода Святого Пламени, в месяце феврале, называемом также месяцем завершения, подошли три армии к. городу Тальеза, что в Аквитоне. И был город Тальеза стерт с лика земного, дабы даже памяти о нем не осталось среди людей».

Тальеза пылала. Элидор, сгорбившись, сидел на высоком эльфийском коне и молча смотрел на пожарище. Сим курил рядышком, задумчиво глядя на ревущее пламя. Эльрик, весь какой-то закостеневший от ярости, отсиживался в юрте Тэмира. Грыз незажженную трубку. Зверем смотрел на хана.

А тот только улыбался, встречая бешеный взгляд. И Эльрик отводил глаза.

– Он был здесь, – выговорил наконец шефанго. – И ушел. У нас из-под носа ушел. Тварь.

– Я задам тебе один вопрос, Эль-Рих, – мягко произнес Тэмир, – а ты мне ответишь. Хорошо?

– Н-ну? – Алые глаза блеснули в полумраке.

– Когда ты в ярости, ты не слушаешь никого, кроме меня. Так было. И так есть сейчас. Но что же ты делал, пока меня не было?

– Издеваешься? – прошипел Эльрик.

– Нет.

– Пока тебя не было, – тонкие губы дернулись, обнажая клыки, – никто не осмеливался сказать мне: «Иди в юрту и не выходи, пока не успокоишься». Так что я убивал в свое удовольствие.

– Понятно. – Тэмир кивнул. – Знаешь что, мне кажется, что ты и этот эльф затеяли войну только для того, чтобы убить своего врага. Вы не смогли сделать этого сегодня, и сейчас оба вне себя от злости. Каждый по-своему.

– Мы затеяли войну потому, что… – Шефанго выдохнул коротко. – Я не знаю, как Элидор, но насчет меня ты прав. Но, хан, это единственное, за что стоило воевать.

– Я начал поход, чтобы дойти до Западного океана, – спокойно сказал степняк. – Помнишь, мы говорили об этом? Давно.

– Я помню. Я все помню.

– Что ж. Мои воины и твои воины действительно встретились на одной войне. Но я не дошел до океана в этот раз. Я буду ждать следующего. Почему же ты не поступишь так же? Не трогай свой Меч. Ты все еще зол и должен победить это сам. Без его помощи.

– Зачем?

– Чтобы не стать рабом своего оружия.

– Бред. – Но Эльрик не коснулся витой рукояти. Ярость действительно отступала. Перегорала в уголья вместе с Тальезой. – Понимаешь, Тэмир, – голос дефокса постепенно смягчался, и шефанго уже не рычал после каждого слова, – эта тварь готова к войне, он может ударить в любую минуту, с любой стороны. Он – маг.

– Ты тоже. И твой друг эльф.

– Я не могу использовать всю свою Силу.

– Почему?

– Ее слишком много. Могущество накладывает запреты.

– А он тоже будет сдерживать себя? Эльрик пожал плечами:

– Я не знаю. Скорее всего. Пока мы не встретимся лицом к лицу.

– Вы двое?

– Его меч и мой ненавидят друг друга.