Бронебойные снаряды. С первых дней войны проявили себя проблемы с бронебойными снарядами, осознанные, но не решенные до начала войны. На допросе командующий Западным фронтом генерал армии Д. Г. Павлов говорил, в частности, следующее: «В направлении на Сопоцкин введены тяжелые танки противника, которые не пробиваются 45-мм артиллерией». Эти слова в свете имеющихся документов не вызывают изумления. Действовавшие на этом направлении немецкие САУ «Штурмгешюц», опознанные как «танки», действительно не поражались в лоб 45-мм противотанковыми пушками.

Точно так же с первых дней войны проявила себя нехватка 76-мм бронебойных снарядов. Так, в отчете командира 43-й танковой дивизии 19-го мехкорпуса Юго-Западного фронта отмечалось: «Танки «КВ» и «Т-34», не имея в достаточном количестве бронебойных снарядов, вели огонь осколочными снарядами и своей массой давили и уничтожали танки противника и противотанковые орудия»[530]. В докладе в ГАБТУ начальника автобронетанкового управления Юго-Западного фронта генерала Моргунова «отсутствие бронебойных снарядов для КВ и Т-34» указывалось в числе причин неудач мехкорпусов в приграничном сражении июня и начала июля 1941 г.

В отчете 9-й противотанковой бригады, воевавшей в Прибалтике, с досадой указывается: «Бронебойных снарядов для 76-мм пушек образца 1936 г. за все время действий не было»[531]. Справедливости ради нужно сказать, что ненулевую эффективность против немецких танков имели трехдюймовые осколочно-фугасные снаряды. В том же отчете 9-й ПТАБР указывалось: «Дальнобойные снаряды бронь средних танков до 800 метров пробивают хорошо».

Фактически чудо-оружием, способным достаточно эффективно бороться с вражескими танками, осталась 85-мм зенитка образца 1939 г. Формировавшиеся перед войной противотанковые артиллерийские бригады (ПТАБР) были хорошим решением, но у него было три существенных недостатка. Во-первых, они могли быть обеспечены только относительно малоподвижными тракторами СТЗ-5. Во-вторых, формирующиеся бригады были к началу войны слабо укомплектованы транспортом, даже СТЗ-5. В-третьих, даже имеющиеся бригады должны были оказаться в нужное время в нужном месте, чтобы эффективно поражать немецкие танки. В нужное время в нужном месте оказалась 1-я ПТАБР. Напротив, 8-я ПТАБР в Белоруссии была обойдена под Лидой, 9-я ПТАБР в Прибалтике – под Шяуляем. Одна из бригад, 10-я ПТАБР ПрибОВО, стала жертвой бесконечных отступлений. В докладной записке начальника артиллерии 11-й армии указывалось: «10 ПТбр. с рубежа р. Вилия вывела одно орудие, которое было уничтожено пр-ком на переправе р. Зап. Двина у м. Десна. Остальная матчасть была разбита огнем артиллерии пр-ка в районе Ионава и на переправе через р. Вилия, и очень малый процент брошено и попорчено в результате отсутствия горючего»[532].

Связь. Связь называется одной из главных причин неудач РККА в начальном периоде войны. «Так, например, 36-й стрелковый, 8-й и 19-й механизированный корпуса не имели радиосвязи во время наступления в районе Дубно»[533]. Даже перемещение из XXI века в район Дубно в июнь 1941 г. сотовой сети «Киевстара» вряд ли могло помочь командирам 8-го и 19-го механизированных корпусов. К моменту получения задачи на наступление в сторону Дубно 8-м механизированным корпусом, корпус Н. В. Фекленко уже был отброшен к окраинам Ровно. К тому же, судя по новейшим данным, Цибин к Дубно не прорывался, и даже при наличии «Киевстара» не имел технической возможности сказать Рябышеву по мобилке: «Иди сюда, я у Дубно, разобьем проклятых фашистов!» Соединения Юго-Западного фронта получали все необходимые распоряжения, и проблемы со связью никоим образом не могут объяснять неуспехи Красной Армии. Проблемы со связью были лишь одной из причин, не самой существенной. Радиофикация войск имела лишь тактическое значение. Фронт управлял армиями с помощью обычных проводных средств коммуникаций:

«1. Проводные средства связи при всех условиях разрушения могут быть восстанавливаемы и являются для фронтовых связей могучим средством обеспечения управления.

2. Радиосредства связи при отсутствии проводной связи могут обеспечить управление в ограниченном размере (недостаточная пропускная способность)»[534].

Плохо работала связь в первые дни войны из-за неотмобилизованности соответствующих подразделений. Уже к концу июня части связи получили необходимый персонал и смогли сравнительно эффективно поддерживать работоспособность сети связи фронта.

Для существенного воздействия на ход боевых действий уровень управления должен отличаться принципиально, качественно. Например, жизнерадостная запись в ЖБД XXXXVIII моторизованного корпуса гласит: «Поскольку от дивизии [11 тд] вечером не было получено никаких сообщений, ее положение в штабе корпуса неизвестно»[535]. Схожую по содержанию запись мы находим в ЖБД 3-й танковой группы: «Проводная связь часть разрушалась, слышимость из-за длины соединений плохая. Радиосвязь из-за перемещений штабов часто прерывалась на часы, новые французские приборы вышли из строя, поскольку не выдержали передвижения по плохим дорогам»[536]. Через некоторое время обнаруживается еще одна: «Ночью и рано утром связь с корпусами отсутствует. Телефонная линия в LVII АК еще не готова, в XXXIX АК разрушена. Ответ на радиограммы приходит по большей части через несколько часов»[537]. Таких записей, указывающих на серьезное запаздывание информации от тех или иных соединений, в журналах боевых действий немецких соединений и объединений довольно много. Точно так же немцы пользовались и телефонной связью, и делегатами связи. Объективную и оперативную информацию о положении своих собственных передовых частей командующие танковой группой получали не за счет политкорректной радиосвязи, а за счет специально выделенных самолетов-разведчиков. Летчики доносили о том, где обнаружены свои колонны и куда они движутся. Для Красной Армии в 1941 г. такой вариант освещения обстановки был малореальным.

Подводя итоги, можно сказать следующее. Не нужно искать черную кошку в темной комнате. Ее там нет. Никаких из ряда вон выходящих причин катастрофы 1941 г. нет. Все объясняется вполне заурядными действующими факторами. Многие из них сохранялись на протяжении всей войны. Красные командиры и командующие 1941 г. в массе своей не были дураками или трусами. Многие из них сделали даже больше, чем они могли бы сделать в тех условиях. Ошибки же были у всех, в том числе у противника. Они неизменный спутник любых исторических процессов.